Альшиц, тем не менее, оказался человеком упрямым, и после реабилитации в целях популяризации своего «открытия» запустил весь накопленный им «пушкинский материал» в отечественный самиздат. Неподцензурное тиражирование десятой главы «Евгения Онегина» (в «версии» Альшица) и завидная настойчивость самого экс-зека, беспрестанно обивавшего пороги многих советских редакций, привели к некоторым сдвигам в нужном ему направлении, а именно – к появлению двух небольших литературоведческих работ в официальной советской прессе. Первая была опубликована в 1956 г.[57], вторая – в 1983 г.[58], но обе статьи носили в основном дискуссионный характер. Первая из опубликованных статей к тому же вскоре была отмечена негативной рецензией на страницах журнала «Новый мир[59], на вторую статью откликов не последовало. Тем не менее большинство экспертов не без основания полагали, что «версия», представленная в материалах Альшица, является делом рук самого Альшица, то есть фальсификацией текста десятой главы пушкинского романа в стихах. Прослыть же, подобно Альшицу, фальсификатором или мистификатором текста пушкинского произведения у меня не было никакого желания.
Существовала и еще одна важная причина, не позволявшая мне рассматривать стилизацию как оптимальный образец для собственной литературной травестии. Любая стилизация по понятным причинам предполагает самое широкое использование не только лексики, но и сюжета пушкинского произведения. Я же хотел с самого начала «модернизировать» собственную травестию, иначе говоря, ориентируясь на современную историческую обстановку, «перекодировать» не только лексический материал, но и сюжет пушкинского романа в стихах. Позднее, пытаясь воплотить эту идею в литературную форму, я понял, что весь поэтический «новояз», создаваемый таким образом, нуждается в обстоятельных комментариях. Так возникла плодотворная мысль дополнить текст будущей литературной травестии комментариями. При этом была бы соблюдена и пушкинская традиция: ведь поэт, как известно, сопроводил текст своего романа в стихах небольшими комментариями.
Изучив работы наиболее авторитетных литературоведов, комментировавших содержание пушкинского романа в стихах – Н.Л. Бродского, В.В. Набокова и Ю.М. Лотмана – я постарался выработать собственный подход к стилю комментирования. Особенности комментирования, на мой взгляд, должны были состоять в том, чтобы не ограничиваться краткими формулировками, рекомендуемыми авторами новейшего «Справочника издателя и автора»,