Людишки стали восторженно шипеть. Что ж, хотели клоуна – получите. Только под гримом может оказаться волшебник. И ожидаемое веселье не состоится.
Я быстро взобрался на сцену.
– Добрый вечер,– сказал Венгров и протянул руку.
Я поздоровался с ним. Но сразу он мою кисть не отпустил. Да еще и обхватил ее крепко двумя руками, вонзив в меня испытующий взгляд чернющих глаз. Нечего меня пугать, пугало, я сегодня в коричневых штанах.
Лектор продолжил:
– Можно узнать ваше имя?
Хорошо, что это не сектанты, у которых нет имен и различий. У этих, возможно, нет только обуви.
Может, соврать? Какая им, к хренам, разница, как меня в действительности зовут? А вдруг в зале есть знающие меня пассажиры. Тогда врать стремно. Скажу как есть.
– Эдуард.
Вот так – карты на стол.
– Зачем вы пришли сюда, Эдуард? – выплеснул босой профессор.
Похоже, все-таки придется соврать.
– Постойте, не отвечайте, – Венгров положил ладонь мне на грудь, как бы останавливая меня, обернулся в сторону зала и сказал: – Это известно и так. И мне, и каждому из вас. Потому что сегодня – тот самый день, когда вы решили что-то изменить.
Дискомфортно: все смотрят на меня, думают неизвестно что, этот странный чувак держит меня за грудь, несет какую-то ахинею.
– Сегодня – первый день остатка вашей жизни.
Древняя пословица.
В зале образовалась абсолютная тишина. Почему никто не записывает?
– И сегодня вы решили, что будете жить по-новому. Я прав, Эдуард? – Тут он вновь посмотрел на меня.
Мне ну совсем не хотелось с ним соглашаться. Не хотелось доставлять ему излишнюю радость своим активным участием в его болтовне. Не хотелось превращаться в его подопытную мышь.
Но Венгров вновь меня притормозил:
– Не отвечайте. Потому что вы еще сами не знаете, что я прав.
Ты смотри, какой он, сука, умный!
– Но я не хочу, чтобы вы подумали, что я просто умничаю. Я много прожил, много видел, много знаю. И я докажу вам, Эдуард, что знаю лучше вас и лучше каждого в этом зале, – он провел рукой по воздуху, – почему сегодня все вы здесь.
Наконец профессор убрал руку от моей груди. Я сразу почувствовал невероятное облегчение. Будто из меня вытащили окровавленный меч. С зазубренным лезвием. С подключенной к нему тысячей вольтов. Я медленно и, надеюсь, не заметно ни для кого глубоко вздохнул.
А Венгров принялся вальяжно расхаживать около меня.