Трудный выбор у меня встает по поводу наряда. Не хочется выглядеть дорого, но и простушкой не хочу быть. Выбираю классику. Брюки бежевого цвета, белая рубашка и пиджак. Из украшений выбираю только жемчужные серёжки. Волосы убираю в хвост. С макияжем не усердствую, стараюсь выглядеть максимально естественной.
Машину бронирую с водителем. Не думаю, что буду долго находиться в гостях у родителей. Перед моим отъездом заграницу я так и не нашла время к ним зайти, а редкие телефонные звонки напоминали больше сухой отчет, что жива, здорова. О большем они не спрашивали, а я не хотела вдаваться в подробности.
Когда мама призналась, что у меня есть родной отец, который знал о моем существовании, но не был рядом, я хотела его найти. Однако информации у меня было ноль, а искать человека без конкретных данных, это как иголку в стоге сена искать. Так что со временем я отпустила мысль найти родного отца. Даже на маму не особо обижаюсь за ее признание, на папу подавно. Теперь понимаю его равнодушие, его холодность по отношению ко мне, как и нелюбовь Миши.
Брат отматывает срок. Официально за воровство и хранение наркотиков. Неофициально –мне кажется Наиль позаботился. Думаю, где-то рядом и Паха мотает тюремный срок. Если верить новостям, Разумовскому тоже сейчас несладко. Нечего связываться с людьми, у которых денег, власти, амбиций и гордости больше, чем у тебя у кого-либо. Именно такой и является семья Каримовых. Они имеют огромное влияние. Уж мне то не знать. Неудивительно, что Дария так отчаянно цепляется за Назара и не хочет его отпускать. Откуда я знаю? Будь у них все хорошо, не стал бы Назар приходить ко мне в гримерку один и писать поздно вечером, пусть нейтральные, но личные сообщения.
В магазине покупаю всего чуть-чуть и много. Беру продукты, которые моя семья никогда не ела. Водитель помогает загрузить пакеты в багажник. Красивый и на вид вкусный торт я беру собой. За два года родители не переехали. Как ни странно, у меня даже ключ от домофона и квартиры все еще есть. Двор не изменился. Подъезд все такой же пошарпанный. Лифт тоже не поменяли, скрипучий и медленный. Двери разъезжаются в разные стороны, выхожу на этаж, пыхтя от тяжести пакетов. Поставив их на пол, вставляю ключ и открываю дверь. Захожу и замираю, как воришка в чужом доме. Слышу шаги, оглядываюсь, вижу маму в старом, застиранном халате. Лицо опухшее, то ли ото сна, то ли от выпивки. Грязные волосы, мечтающие об уходе и покраске, собраны в небрежную гульку.