— Молчать! — сказал Хиса и быстрыми шагами пошел вперёд. — Пока мне лекарь не скажет, что с тобой всё хорошо, ты и носа на арену не высунешь.
— Да всё со мной нормально! — замолотила я кулаками по его спине, естественно толку этого никакого не дало.
Блин, какие у него мышцы! Сместив взгляд, я случайно заметила, что под футболкой, которая задралась, выступает рисунок. Татуха! Я маньяк на татуировки, меня хлебом не корми — дай на них поглазеть. Всю жизнь себе хотела, но на прошлой работе, суки, запрещали! Не давая себе времени на раздумья, я задрала его футболку и обомлела.
— Люция, стой! — крикнул Хиса, но было уже поздно. Я всё увидела! Там был набит невероятной красоты рисунок. Он напоминал войну между раем и адом, когда ангелы снизошли с небес, чтобы прогнать демонов, что превратили землю в пустыню. Сочетание: черных, красных, белых, голубых и желтых оттенков приводили меня в трепет. Что это за мастер делал?!Я тоже так хочу! Прикоснулась пальцами по спине и провела к себе вверх. Хиса аж подпрыгнул вместе со мной.
— Люция Харада, ты что творишь? — тяжело спросил он.
— Кто делал тебе эту красоту? — спросила я.
— Красоту? — удивился он и резко остановился, затем отпустил меня. В его глазах читалось неверие. — Повтори.
— Что именно? — уточнила я.
— Ну то, что ты сейчас спросила.
— А, это, — кивнула, как бы давая понять, что поняла, о чём он. — Я спросила: кто сделал тебе эту красоту?
— Ты действительно считаешь это красивым или издеваешься надо мной? — уточнил он тише и почему-то отвел глаза. Я, кстати, только сейчас поняла, что Хиса никогда не обнажал спину и в майках не ходил. Всегда плечи и спина были закрыты. словно он что-то скрывал от людских глаз.
— Хиса, я обожаю такие рисунки, особенно на крепких мужских спинах. Это очень красиво, а твоя невероятная! Я всю жизнь хотела сделать себе, но мне запрещали!
— И не удивительно, это херадж! — сказал Хиса. Его глаза, которые горели светом, почему-то потускнели. Мне даже показалось, что он вот-вот заплачет.
(Херадж — табу, правило, которое нельзя нарушать, за нарушением следует суровое наказание, — прим. автора)
— Херадж? А что это? — спросила я, брови Хисы взметнулись в удивлении. — Ну прости, мои родители не были верующими или хранителями каких-то догм.
— Это что-то типа запрета, есть свод правил или истин, которые нельзя нарушать. И вот одно из них — осквернение своего тела рисунками я нарушил. Из-за этого родная мать отказалась от меня.