– Да, хорошо их там тряхануло, – проговорил Локис, отставляя в сторону пустую тарелку. – Считай, от этого островка ни фига и не осталось...
– Интересно, а наши-то зачем туда летят? – больше для того, чтобы поддержать разговор, а точнее, перевести его в другое русло спросила Анна Тимофеевна, мельком бросив взгляд на экран. – У нас, что ли, катастроф меньше?
– Это, мам, политика, – внушительно ответил Володя. – Вот, дескать, какая у нас замечательно-преуспевающая и богатая страна, мы даже можем себе позволить оказывать помощь другим, недоразвитым странам... Да и потом, надо же куда-то девать скопившиеся на военных складах стратегические запасы консервов и прочего барахла, у которого давно закончились все сроки годности. Выкинуть, как говорится, жалко, а самим есть уже нельзя, отравиться можно. А тут такая шикарная возможность освободить складские помещения, заработать денежку, а заодно на весь мир прослыть щедрым и добрым другом, всегда готовым прийти на помощь. Но прежде всего, эти катастрофы – отличный, а главное бесплатный, полигон для проверки и отработки навыков, приобретенных нашими доблестными спасателями.
– Болтаешь невесть что, – укоризненно покачала головой мать. – С чего ты взял, что наша страна продает за границу тухлые консервы?
– Я не говорил, что они тухлые, – замотал головой Володя, – очень даже приличные и вкусные консервы, если не считать того, что их сделали лет сорок назад и поэтому они подлежат утилизации. Для этого есть два способа: первый – сжечь, а второй – подарить в качестве гуманитарной помощи тем, кто в ней нуждается. И этот второй способ утилизации всегда предпочтительней первого. Ты что, мам, думаешь, американцы в ту же Гаити одну только свежатину посылают? Сильно в этом сомневаюсь...
Анна Тимофеевна ничего не ответила. Она молча наложила в тарелку картошки-пюре, положила сбоку две котлеты и поставила перед сыном. О том, кто и какие продукты отправляет терпящим бедствие странам, ее в этот момент интересовало меньше всего, поэтому рассуждения сына она слушала невнимательно, думая о чем-то своем. Что-то подсказывало ей, что Володя опять собирается в командировку на полигон.
Накануне он пришел со службы раньше обычного и, широко улыбаясь, бодро заявил прямо с порога:
– Радуйся, мам, я завтра целый день выходной!