– Очень приятно.
– Может, супу?
Он поднял на нее удивленный и какой-то просветленный взгляд, словно не веря своим ушам.
– Вы серьезно? Вы можете дать мне горячего супу?
– А что в этом такого. Куриный подойдет?
– Да не то слово! Сто лет не ел домашней еды. Все по ресторанам, да ресторанам…
– Кучеряво живете, – вырвалось у нее.
При других обстоятельствах, если бы она ничего не знала о нем, это было бы обыкновенной фразой. Но в данной ситуации она прозвучала скорее как невольное проявление желания узнать о нем больше.
– Что же, ваша жена вам не готовит?
Он поджал губы.
– Или вы не женаты? – Ну вот она и дала ему знать, что ничего не знает, ничего не слышала там, у двери. – И поэтому питаетесь в ресторанах?
И зачем она ему все это говорит? Словно навязывается ему в жены, если он холостяк. Хотя, какой же он холостяк, если теперь уже – вдовец. Но только он не должен знать, что она это знает. Иначе она будет свидетельницей.
– Я бы вам рассказал, да только не хочу втягивать вас в свои проблемы. Вот заряжусь сейчас… Да, кстати… Возьмите мой телефон, может, найдется в доме зарядка?
– Конечно! Я сейчас! – Она взяла телефон и унесла его в гостиную, где подключила к зарядному устройству.
Пока шла, представила себе, что ничего того страшного, что она о нем уже узнала, нет. Вот просто нет, и все. И сейчас в ее кухне сидит красивый, зрелый мужчина…
Полностью в ее вкусе.
Ей всегда нравились брюнеты с синими глазами и впалыми щеками. И угораздило же его связаться с какой-то истеричкой, которая к тому же еще и без мозгов… Зачем было ругаться рядом с лестницей?
Она что, не понимала, что может оступиться и упасть? А теперь из-за нее он переживает такой стресс…
Через несколько дней он точно будет задержан, и ему будет предъявлено обвинение в убийстве своей жены. И, собственно говоря, все, на его жизни можно будет поставить большой жирный крест. И вот такой красавчик, покруче Алена Делона, будет отбывать срок в колонии строгого режима.
Об этом он думал, когда носился по окрестностям Москвы с трупом жены в багажнике, и никак не мог решить, что же ему дальше делать, как жить, как поступить лучше.
Может быть, придумывал себе алиби, может, искал место, где закопать труп, может, представлял себе допросы, камеру…
Да страшно даже подумать, что он пережил за последние сутки…