- Ближе, дорогая, - говорю, не вставая с кресла, когда она
подходит. – Наклонись, я тебе кое-что на ушко скажу. – склоняется
ко мне. - Что если я вместо того, чтобы поощрять своих, например,
разведчиков деньгами или земельными пожалованиями (вру, земли я
никому стараюсь не раздавать – самому мало) во всеуслышание заявлю,
что за особые заслуги буду им тебя на вечерок передавать? Что
скажешь? Все же исключительно для пользы дела?
- Как ты можешь такие гадости говорить, Ричард? - Изабелла
вскидывается и нечаянно произносит эти слова так громко, что
остальные жены вздрагивают. – Ты этого не сделаешь, - продолжает
она уже шепотом. - Я же твоя любимая жена! Я – мать твоих детей! Я
императрица, в конце концов. И я это сказала не прилюдно, а только
среди нас, нашей семьи.
- Служанок, которые в это время на стол накрывали, ты не
учитываешь? – уточняю я. – Уверена, что очередной слух по Юмиле не
пойдет? В общем. Тебе в монастыре, куда тебя твоя мачеха тогда
отправила, понравилось? Нет? Так у нас, как ты знаешь, тоже такой
есть. Высоко в горах. Отдохнешь. Подумаешь.
Изабелла настороженно смотрит на меня и, судя по всему, у нее
складывается впечатление, что я не шучу. Делает преувеличенно
низкий реверанс.
- Я все поняла, - произносит она.
Как же. Так я и поверил. Она у меня неисправима. Не думаю, что и
монастырь поможет. Выйдет и тут же опять станет собой прежней.
Откровенно говоря, я и заставляю ее сейчас покаяться не столько в
расчете на то, что она изменится, сколько для того, чтобы другие
мои жены с нее пример брать не начали. А то и правда придется
последовать примеру того султана, который свой гарем как-то раз в
полном составе утопил.
- Теперь ты, - поворачиваюсь к Амельде. – Что скажешь?
А что она может сказать? Сидит носом только что не хлюпает. Вот
же угораздило жениться! В шестнадцать у девушек наступает
совершеннолетие! Оборотницы взрослеют рано!
Взять хотя бы ту же свадьбу, которая мне живо напомнила детский
утренник в школе. Про первую брачную ночь даже не говорю.
При подготовке к свадьбе Амельда упросила Изабеллу, которая,
разумеется, за все и отвечала (по собственному желанию и в
соответствии с тем, как понимает местные порядки), учесть некоторые
ее пожелания.
- Ричард, я начинаю думать, что ты был прав, когда говорил, что
Амельде еще рано замуж. Я в ее возрасте уже взрослой была. А эта? А
акробаты будут? А менестрели? А карлики, может быть, хоть на один
день вернутся к своим шуткам? – пожаловалась мне тогда моя старшая
жена.