Мысленно хмыкнув, поняла, что его ничего, кроме табурета не сможет остановить или нам потребуется покинуть спальню в поисках тяжелого предмета. Но боюсь, сделать это будет сложно… прикусив губу изнутри, я в очередной раз вскинула руки, якобы поправить волосы, чтобы ненавистная ладонь Пеппина слетела с моей груди.
— Что за…, — наконец прохрипел гад, глаза закатились, и он рухнул всей своей массой на пол.
— Всё! Всё, — с облегчением бормотала, проверила пульс, убедившись, что Пеппин жив, я рванула в коридор.
Стараясь не особо греметь на кухне, я быстро скидала в мешок: мясо вместе с коробом для хранения, крупы, лук, морковь, яблоки, виноград, сыр, мёд, молоко, масло, несколько лепёшек. В тот момент я совершенно не думала, как дотяну его до сарая, я хотела просто быстрее покинуть эту деревню.
Волоком дотащив мешок к входу во двор, я осторожно приоткрыла дверь и осмотрелась. На улице было темно, лишь только тёмные очертания подсказали, что слева находится сарай. Бросать мешок с пропитанием я не решилась, так и шла с ним в обнимку до сарая, с трудом переступая ногами.
— Есть! — тихо воскликнула, заметив привязанную лошадь и телегу, но на этом моя радость закончилась.
Как прицепить телегу к лошади, я не знала и убила около часа, не прекращая прислушиваться к звукам, и каждый раз вздрагивала от испуга, когда жеребец всхрапывал.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — выругалась, стукнув кулаком по стене, от резкой боли в моей голове прояснилось, — на лошади поедем, прицеплю мешок и чемодан по бокам, Джереми посажу перед собой.
Спустя полчаса я выводила жеребца на улицу, тихо шепча и поглаживая, я успокаивала то ли себя, то ли коня. Идя по тёмной улице, мне казалось, что меня все видят и сейчас крикнут: «Держи вора»! Но до лачуги добрались благополучно, привязав коня к единственному столбу, что остался от забора, я побежала к сыну. За время моего отсутствия в голове появлялись картинки одна страшней другой.
— Мама?
— Да, сынок, как ты? — воскликнула, поцеловав лобик, отметила, что жара нет, слабость прошла, судя по бодрому подъёму Джереми с кровати.
— Пить хочу.
— Сейчас, — подала остатки отвара, — ты голодный?
— Да, я бы точно курицу жареную съел целиком, — ответил Джереми, а я почувствовала, как по моим щекам потекли слёзы, за три долгих недели сын впервые хочет есть.