— Прости, — я смиренно встала перед столом, как какая-то школьница. Пятки вместе, руки по швам… Так тебе больше нравится, напыщенный ты урод?
Ему, видимо, нравилось. Он продолжал молчать и неспешно осматривал меня, как племенную кобылу. Взгляд его кофейных глаз медленно ощупывал мое лицо, полз вниз, не пропуская ни одного сантиметра, потом задержался на груди. У меня участилось дыхание, — эта непонятная игра жутко меня нервировала. Мне хотелось немедленно прикрыться, скрестить руки, загородив ему обзор, отвернуться, но я сдержалась, призвав на помощь всю свою силу воли. Я знала, чего он добивается: хочет меня смутить. Хочет, чтобы я дергалась, просила о пощаде… Но я терпеливо ждала, вскинув подбородок. И хотя пульс зашкаливал, внешне я оставалась спокойной, как удав.
— Ну? — наигравшись в осмотр, Серкан соизволил, наконец, взглянуть мне в лицо. — Я жду.
— Чего? — глухо переспросила я, с трудом узнавая собственный голос: он вышел каким-то чужим и хриплым.
— Ты хотела переубедить меня. У тебя пять минут.
— Хорошо, — я прочистила горло. — Как ты знаешь, я осталась без документов и… И без денег. Мне нужна временная работа, чтобы купить обратные билеты. У меня есть большой опыт работы в продажах, и…
— Это я все знаю, — небрежно отмахнулся Серкан. — Скажи мне что-то новое.
— Ну… У меня нет судимости, — зачем-то брякнула я. — И медицинская карта в порядке. Правда, она в Москве, но…
— А ты не слишком сообразительная, да? — он закинул ногу на ногу и прищурился. — Я хочу знать, на что ты готова ради этой работы.
У меня пересохло во рту. Я сейчас ведь ослышалась, да? На что он намекает? Может, хочет, чтобы я в обмен на вакансию предложила ему себя? Думает, я расплачусь натурой? Что ж, тогда его ждет горькое разочарование. Вряд ли на свете есть хоть одна должность, ради которой я легла бы в постель с ненавистным мне мужчиной. Но даже если она и существует, то это уж точно не место продавца сумок. Да я лучше бутылки по обочинам дорог собирать пойду, чем позволю Серканом хоть пальцем ко мне прикоснуться?
Я надменно изогнула бровь, а потом заставила себя рассмеяться ему в лицо, хотя внутри все кипело. И мне удалось произвести нужный эффект: маска самодовольства слетела с этого наглеца. Теперь он выглядел слегка озадаченным.
— Прости, — выдохнула я, отсмеявшись. — Я думала, ты пошутил.