Ой, не договаривает эта коварная женщина. Не договаривает!
— Ну юбка-шорты, на лямочках, — начала торопливо объяснять. — С воланами, лёгкий, шифоновый.
— О! — протянула матушка и спрятала руки в карманах фартука. — А я отдала его Марине Семёновне, вместе с другими тряпками. Внучке в самый раз.
Тряпками?
Вопрос номер один – какой такой Марине Семёновне, мм?
И номер два – что значит с другими?
У-у-у, не дайте мне сойти с ума!
— Мама! — сжала руки в кулаки. — Зачем, блин? Это мои вещи, я их ношу. В чём теперь выступать, скажи на милость? А ходить… голой, может быть?
— Почему же голой, — всплеснула родительница руками и подошла к шкафу, рассматривая вешалки с одеждой. — Вот сколько всего – и рубашки, и юбки, а сарафанчик какой хороший, очень практичный, оттенок приятный.
Угу, цвета детской неожиданности.
Жесть, короче. Понимаю, если бы мне было десять или, ладно, пятнадцать, но взрослая же девка! Почти двадцать один год. В конце октября будет, но не суть.
К чему внеплановая ревизия в шкафу? Ну не нравится тебе моя одежда, так не смотри. Делов-то! Но эта святая инквизиция реально перебор. Надеюсь, хоть до нижнего белья не добралась… ни то чтобы перед кем-то раздеваться планировала, но и панталоны с ромашками носить не собираюсь.
— Ну-ка, — решительно принялась осматривать свои скромные владения. — Мам, не поняла… ты что все мои нормальные шмотки отдала какой-то там Марине Семёновне?!
— Не ори на мать! — прикрикнула и громко хлопнула дверьми шкафа, так что они едва с петель не слетели. — Да в этом дома стыдно появляться, на улице подавно. Ты сама это говорила на прошлой неделе.
Говорила. Но кто её просил?!
— Давай я это и буду решать, ок?
— Вот когда ты будешь жить отдельно и себя обеспечивать, тогда и решай. Нашлась тут взрослая, самостоятельная. Работаешь, горбатишься, а никакой благодарности.
Началось!
Старая песня о главном. Сейчас ещё слезу пустит и за сердце начнёт хвататься. Довела мать, ага.
Но я эти её приёмчики ещё в первых классах гимназии просекла. Чтобы ходила, прощения просила и делала, что только матушка велит.
— Во-первых, одежду я покупала на лично заработанные деньги, — процедила сквозь зубы, почти потеряв всякое терпение. — Во-вторых, не нужно заходить в мою комнату и хозяйничать здесь. Слышала что-нибудь о личном пространстве?