Но самое страшное впереди. Невозможно избежать разговора с Ариной. Я попрошу ее не терзать меня.
- Ну что, голубушка, как дела? – Валерий Афанасьевич внимательно смотрит на меня. – А что это с Вами? Откуда эта бледность на фоне пунцовых щек? Что так разволновало? – дотрагивается до моего лба: - Э, милая, да Вы опять с температурой!
- Кира Петровна, градусник поставьте. – Пока медсестра бегает за градусником, мой доктор просит проследить глазами за его пальцем. Посмотреть вправо, влево, дотронуться до кончика носа с закрытыми глазами.
Затем, взглянув на деления термометра, горестно качает головой:
- Ай-я-яй! Я-то к Вам с хорошей новостью о выписке. А Вы, голубушка, температурить вздумали. Да и пульс сумасшедший. Остаемся еще на пару деньков, понаблюдаемся. Невропатолога пригласим. Мдааа…
- Но я и не… - пытаюсь успокоить добрейшего доктора и сказать, что я совсем не спешу покинуть больничную палату.
Но он, продолжая горестно покачивать головой, уже уходит, дав медсестре указания.
- Что же Вы так переживаете, - сочувственно шепчет Кира Петровна, - … и зря выпроводили молодого человека. Очень уж он переживает. Прям жалко его.
Знать бы ей, как мне самой жалко Матвея. И себя.
Отвернувшись к окну, с удовольствием думаю о том, что возвращение домой откладывается еще на несколько дней. Хоть что-то хорошее промелькнуло за день. После порции инъекций, вероятнее всего с конкретной дозой успокоительного, незаметно засыпаю.
***
Матвей
- Ну вот и поговорили! – быстро шагаю по больничному коридору, не замечая, что разговариваю вслух сам с собой. У входной двери лоб в лоб сталкиваюсь с матерью Ксении. Только этого и не хватало!
- Куда это с такой скоростью? С Ксюшей что-то?! Она уже собралась? – засыпает меня вопросами Елена Васильевна.
Смотрю на нее в упор, но смысл вопросов доходит с трудом.
- Да что с тобой, Матвей? На тебе лица нет. Что происходит?
Я взрываюсь:
- У Арины своей спросите! – бросаю с нескрываемой злостью и пулей выскакиваю из вестибюля. Вдогонку слышу вполне естественный вопрос:
- При чем тут Ариша, я ведь о Ксюше спрашиваю. Сумасшедший какой-то.
На улице противный моросящий дождь. Октябрь.
Быстрая ходьба не успокаивает. Ругаю себя на чем свет стоит. Не сумел найти правильных слов! Мямлил ерунду какую-то. Надо было просто напомнить, что нас ждут в ЗАГСе. Завтра. Точно! И я не собираюсь ничего отменять.