— Зет, скажи мне, что ты здесь делаешь? Пришел должок стрясти, так подождать придется. Я не в настроении. Отвянь, я думала, после аэропорта до тебя дошло.
Дерзкая даже сейчас. На пороге смерти человека, который, судя по всему, значит для нее очень-очень много. Бледная, с покрасневшими глазами и припухший лицом. И все равно красивая.
— Нам надо поговорить. Кто-то сталкивает нас. Пока у меня в арсенале не появилось заказа по соблазнению какого-то арабского шейха, хорошо бы это дело уладить.
Она нахмурилась. Такая сосредоточения, вся на взводе. Я рассматривал ее более чем пристально. Считал, что имею право. Да и она совершенно иначе смотрелась в этой обстановке.
— Позже. Я занята.
И она к моему удивлению развернулась, отправившись в палату. Словно разговаривала со сверстником, а не с тем, кто ей мозги может вышибить в любую секунду!
Сделал то, что ни при каких обстоятельствах раньше делать бы не стал: зашел за ней следом. Она мне мозги вынести не успела, только потому что не стала это делать при женщине, что с удивленными и распахнутыми глазами цеплялась за жизнь на этой каталке.
— Мирабель, это кто?
Мирабель? Скосил взгляд на девушку, чьи глаза сверкали праведным гневом. Да, я полез куда не следует, но это не означает, что я просто так уйду и буду ждать, пока она освободится!
— Мамочка, не нервничай, это…
— Твой жених? Какое счастье! Почему раньше не познакомила? Ты даже представить себе не можешь, как мне радостно. И смотрит на тебя так, красавец, высокий. Доченька, теперь я могу…
— Поспать.
Миркл бережно укрыла ее одеялом, позволяя ошибаться. Тем не менее на лице женщины расцвела такая искренняя улыбка, что у меня сжалось сердце.
— Конечно, но пусть пока подойдет, мне сложно громко разговаривать.
Словно на автомате сделал несколько шагов вперед. Не знаю, кем надо быть, чтобы сейчас не сделать такой пустяк. Просто не отвечать и не отпровергать бред, который она несла.
Женщина, несмотря на свой вид, лучилась светом. Ее рука дрогнула, и я опустил ладонь на ледяное запястье. Оно было реально словно неживое. Женщина устала, разговор давался ей сложно, но я видел, что он был ей жизненно необходим.
— Обещай мне, что о ней позаботишься. Я чувствую, она для тебя много значит.
Комок в горле встал так плотно, что протолкнуть его не было ни возможности, ни желания. Я смотрел на нее и не находил сил противиться. Врать.