Я вдруг воочию увидела серую дорогу, тянувшуюся у склона холма между деревьев. Зеленая трава покрыта инеем, бурая прошлогодняя листва шелестит под ногами, доспехи, выкованные из лучшего римского железа, звенят в такт шагам. Туман ползет между деревьями, тонкими змеиными струйками забираясь под доспехи, принося с собой пронизывающий холод. Страшно, очень холодно и страшно.
Внезапно в привычный шум леса врезается скрип. Миг – и огромное дерево падает прямо на дорогу, преграждая путь. В эту же самую минуту туман вспыхивает алым.
«Пикты! – Ужас несется по рядам. — Держать строй!»
Римляне ставят щиты на землю, но поздно: горящие шары, сплетенные из веток и травы, облитые смолой, уже сминают ряды, за шарами появляются сами хозяева леса - полуобнаженные варвары, чьи лица и тела покрыты непонятными рисунками.
Дикий вой, рев и звон оружия. Кровь, кровь везде, на зеленой, подернутой инеем траве, на коре высоких деревьев. Вонь горелых тел смешивается с солоноватым запахом крови. Из этого ада выскакивает всадник, снимая с головы и отшвыривая расколотый надвое шлем викинга. Его пепельные кудри слиплись от пота, лицо забрызгано кровью. Темно-серые, почти черные глаза горят диким огнем гнева. Золоченый орел – символ владычества Рима - лежит в луже крови. Всадник с пепельными волосами презрительно улыбается и мечом отсекает орлу оба крыла.
– Мы вырезали их, вырезали всех, словно овец!
Слова Таллорка вернули меня на землю. Я выдохнула, все еще ощущая себя далеко в лесах северной Британии. Мужчина замолчал, опустив глаза. Носком сапога он ковырял землю.
- Таллорк, — вдруг спросила я. — Кто тогда отрубил крылья орлу?
Он с ужасом посмотрел на меня:
- Откуда вы это знаете?
Неужели он этого не говорил? Значит, я видела это сражение? Но как? Я постаралась как можно более небрежно пожать плечами:
- За стеной ходили разные слухи. Орла ведь так и не нашли…
Таллорк пристально посмотрел на меня, пытаясь пробуравить взглядом. Я спокойно смотрела ему прямо в глаза. Он вздохнул, признавая свое поражение в этом поединке:
- Десмонд. Он привез орла норвежскому коннунгу.
- Почему у него светлые волосы?
Это вырвалось у меня непроизвольно. Я тут же прикусила язык. Собеседник недоуменно нахмурился:
- У кого?
- У Десмонда. У его брата и сестры они темные.
- Вы и это знаете?