Рыжая не просто так кружит рядом — она обрабатывает целебной
мазью свежие раны на лице своего супруга.
Мы находимся в тени одного из навесов на краю арены. В
противоположном углу орки снуют вокруг Жестяного Психа, наливая
тому орочье пыво и обдувая опахалом. Устроился с комфортом, ничего
не скажешь.
— Просто так нахрапом эту сволочь не взять, — скрещиваю я руки
на груди. — Нужно выработать стратегию.
— О какой стратегии вообще может идти речь? — вздыхает Базальт.
— Этот сукин сын сидит в бочке, и его оттуда не то что не вытащить,
я даже добраться до него не могу. Крутится, как юла, да и сама
броня слишком толстая. Один или два удара, даже со всей силы,
особой погоды не сделают.
— Зеленокожим даже не надо корячиться в кузнечном деле, чтобы
создать нечто подобное, — качает головой Малой, который увязался за
нами. — Взял пласт железа, сделал бочку, выломал дырки, и
сверхпрочная броня готова!
— В теории конечности твоего врага всё ещё остаются
незащищёнными, — размышляю я вслух.
— Вот только он ими крутит так, что хрен попадёшь! — ворчит
Базальт. — Местные же тоже не совсем идиоты. Точнее, идиоты они и
есть, но если вопрос касается пастука, то они превращаются в тех
ещё выдумщиков.
Где-то на сцене ударяют в тарелки. Один раз. Это значит, что от
перерыва остаётся лишь тридцать секунд.
— Как ты уже понял, в бою на мечах противник превосходит тебя на
голову, — замечаю я. — Следовательно, нужно свести это
превосходство на нет.
В моей голове рождается какой-никакой план действий.
— И как мне это сделать? — шипит Базальт, когда Пирра намазывает
мазь на особо большой порез.
— Всё просто, — ухмыляюсь я. — Выброси свой меч.
— А? — распахивает веки Базальт.
— Чего? — то же самое делают Пирра с Малым.
— Ты слышал, что я сказал, — киваю я. — Не получается одолеть
Психа на мечах? Сломай ему картину боя! Удиви! Приведи в
замешательство! Не только орки могут играть в психологические
игры.
Раздаётся второй удар в тарелки. Всё, пошла жара.
Базальт поднимается с табурета, берёт ладонь Пирры в свои руки и
мягко целует, после чего твёрдой походкой возвращается на арену,
где его уже ждёт орк в бочке.
Бывшая валькирия с беспокойством смотрит ему вслед, не произнося
ни слова, чтобы не отвлечь.
— Не волнуйся, он справится, — ободряюще хлопаю я её по плечу. —
Базальт — мужик умный. Он сообразит, о какой идее я говорил.