Как будто не замечая его, мастер стал монотонно читать заклинания. Он переходил с места на место, от фигурки к фигурке, от рисунка к рисунку, останавливаясь там, где это было нужно, чтобы исполнить обряд.
Постепенно Канни почувствовал, как его медленно охватывает сладкая истома, как будто кто-то невидимой рукой обнимает его, а затем проникает внутрь. Реальность происходящего стала медленно ускользать от его сознания, запахи стали растворяться и смешиваться между собой, и картина окружающей обстановки все больше расплывалась. Слова мастера почему-то становились все громче, а его голос звучал все резче и грубее, как будто все, что он говорил, вызывало у него крайнюю степень раздражения. Откуда-то в помещении стали появляться другие, такие же, как и Канни люди-волки, которые скалили на него свои зубы или злорадно, как гиены, смеялись ему в лицо, брызжа на него своей слюной.
Как обычно, у оборотня все это вызывало панический страх, но он знал, что должен изо всех сил сохранять спокойствие и ни на что не реагировать. Все его тело наполнил нестерпимый зуд, как будто каждая клетка его кожи вдруг превратилась в отдельное живое существо и стала жить своей самостоятельной жизнью.
«Уже близко, уже близко!» – это была последняя мысль в его сознании перед тем как Канни как во сне вдруг увидел двух подростков, подходящих к дому и, вскрикнув от невыносимой боли, упал без чувств.
* * *
Маленький, толстенький, бородатый подстриженный под ежика, с серыми колючими пронзительными глазками, мастер, он же Алекс, он же дядя Саша для некоторых деревенских в тех очень редких случаях, когда ему все же приходилось с ними видеться, он же потомственный колдун, он же…, хотя остальные его титулы, прозвища, ранги и тому подобное не предназначались для широкого круга людей, – видел, как Канни упал без сознания на последнем заклинании, и подумал:
«Слабак! Опять не выдержал до конца!»
В этот момент раздался звонок, и в двери дома вдруг кто-то громко постучал.
Колдун даже вздрогнул от неожиданности.
«Не может быть!» – подумал он, и с нескрываемой злостью посмотрел на оборотня, который, в этот миг уже прошёл через весь процесс и обрёл человеческий облик. В таком виде мастер не испытывал к нему ничего, кроме презрения. От его бывшего страха, который на инстинктивном уровне вызывал у него огромный волк, не осталось ни малейшего следа.