Но основное замешательство вызывал тот факт, что на их появление наркодилер не обратил никакого внимания. Под кайфом он был, что ли? Ещё больше вопросов возникало в связи с хрупким подростом, что стоял сейчас рядом с Соловьëм и, дрожа, держал руки поднятыми, щурясь от бьющего в лицо света фонарей. Судя по длинным волосам, лежащим на плечах, это была девочка, хотя мешковатые брюки с множеством карманов и широченная толстовка напрочь скрывали фигуру. Девочка все время склоняла на бок голову, отворачивая лицо, но Кравцов успел заметить тонкую струйку крови в уголке пухлых губ.
– Капитан! – резкий окрик в наушниках заставил всех вздрогнуть. – У нас тут какая-то чертовщина творится.
– Что ещё?
– Люди Соловья, они это..., как зомби. Мы ворвались, а они сидят, играют в карты и на нас ноль внимания. Что делать?
– Бери их, маленький что ли? Мне что вас, всему учить? У нас у самих тут черт те че. Что встали? – рявкнул начальник управления по расследованию особо важных дел на бойцов вокруг себя. – В наручники их.
Ребята из группы захвата двинулись к девушке, но она вдруг резко развернулась и, прикрыв голову руками, бросилась в окно, разбив стекло.
– Что? Стоять! Какого лешего? Внизу, срочно, у нас тут девка в окно выбросилась!
Георгий Васильевич подскочил к разбитому окну и выглянул наружу, стараясь разглядеть тротуар.
– Нет никого, – послышалось в рации. – С какой стороны она выпрыгнула?
– С парадной!
– Нет, чисто все.
– Что значит чисто? Не улетела же она?! Тринадцатый этаж!
– Ну нет никого, товарищ капитан.
– Быстро оцепить все этажи и проверить квартиры, может на соседний балкон какой перебралась. А вы здесь всех в наручники и в участок. Что за бредовая ночь?!
Кравцов стоял, молча глядя на разбитое окно. В отличие от своего капитана он прекрасно понимал, что сейчас случилось. И знал, что девочку они не найдут. Если судить по тому, какой качественный гипноз наложен на Соловья и его ребят, который даже после ухода девчонки не спал, то она явно из высших. Он не смог хорошо рассмотреть ее лицо, лишь общие черты: чуть раскосые глаза, полные губы, светло-русые волосы. Но при всей суматохе одно отличие он разглядел четко. Когда девчонка стояла с поднятыми вверх руками, рукава толстовки сползли у нее чуть ли не до локтей, обнажая запястья. И они у нее были чистыми, без каких-либо отметен клана. А это означало, что молодая вампирша – дикая.