– Я же говорил – в подвале, – ответил Кивар и я понял, что он не
шутил.
– А взглянуть на него можно? – Астрис уже предвкушала расправу
над убийцей отца.
– Можно, – пьяно мотнул головой Кивар, – только зачем спешить?
Куда он денется?
Доллен рассмеялся и утер слезы с глаз.
– Он мне дочь предлагал! Замуж! Любую, на выбор!
Представляешь?
– Хитрая скотина, – оценил я коварство Калона, – захомутать
надежно хотел!
– Какие вы… – Астрис пыталась подобрать слова, но по пьяной
лавочке получалось у нее не очень, – грубые мужланы… нашли над чем
зубоскалить. Девушка, выходящая замуж… она же ранимая открытая
душа…
– Ты дочек кваллена не видела. Они как хашши, только
маленькие!
– Да уж, там настоящие хищницы! – поддержал меня Кивар, – так
выпьем же за мужскую свободу…
– Не-не-не, давай уж брат выпьем вообще за свободу! В самом
широком понимании этого слова! – я встал и поднял стакан.
– Дожил, с виланами пью за свободу, – произнес Кивар, однако со
мной чокнулся.
Дальнейший вечер я помню плохо. Объяснять учение Маркса после
пяти кувшинов крепленного вина было тяжело, но я старался. Правда
было совершенно непонятно, понял ли Кивар хоть что-то из моей
лекции. Но он делал умное лицо и кивал. Невпопад, но очень
энергично.
Обычно я не сильно увлекался крепкими напитками по причине того,
что организм мне обычно мстил на чересчур обильные возлияния
тяжелым похмельем. Однако вчера явно перебрал. Может я и в
сказочной стране очутился, но волшебство распространялось не на все
детали быта. Я ощущал себя так, будто кто-то мне тупой гвоздь в
череп забивал. Попробовав открыть глаза, я застонал. Ибо по зрачкам
как бритвой резануло светом.
– Господи, да что ж так плохо так, – простонал я, еле разлепив
губы.
– И не говори, я мечтаю о смерти, – раздался где-то рядом
знакомый голос. Близко. Слишком близко.
Титаническим усилием я все-таки открыл глаза. И узрел потолок. С
лепниной. Опустив взгляд, я увидел чью-то голову, лежащую на моей
груди.
– Ты… ты кто?!
– А ты как думаешь? – голос оставался знакомым, но спирт
уничтожил способность моего мозга здраво рассуждать. Только
неимоверным усилием я смог осознать, что на груди моей возлежит
Астрис. И не просто возлежит – девушка спала, крепко меня обняв.
Точнее она уже проснулась. И убирать голову с моей груди не
торопилась.