Он осёкся, словно сказал лишнее. А вот это интересно!
Значит, раньше в академии преподавали запретные искусства? Надо
будет покопаться в этом направлении.
— История чернокнижия? — я подался вперёд. — Не видел такой
предмет в списке при зачислении.
— И не увидите, — Северов поморщился. — Двадцать лет назад его
убрали из программы. Вместе с несколькими другими... специфическими
дисциплинами. Решили, что современным магам ни к чему знать тёмные
страницы истории.
В его голосе прозвучала неприкрытая горечь человека, явно
тоскующего по старым временам.
— И чем вы сейчас занимаетесь в академии? — поинтересовался
я.
— Заместитель ректора по особым вопросам, — он улыбнулся
краешком рта. — Знаете, господин Волконский, в академии всегда
найдётся место для... неординарных студентов. Главное, чтобы эта
неординарность не выходила за определённые рамки.
Я отметил, как при этих словах его сердечный ритм оставался
ровным и спокойным — верный признак того, что он говорит
искренне.
— Кстати, о рамках, — продолжил Северов. — В вашем деле очень
много любопытных инцидентов.
— Ах, это... — я небрежно махнул рукой. — Сначала детская
впечатлительность, а в старшей школе издержки переходного
возраста.
Северов откинулся на спинку сиденья и рассмеялся — искренне, от
души.
— Знаете, Волконский, вы мне начинаете нравиться. В вас есть
что-то... — он на мгновение задумался, подбирая слова, — что-то от
старой школы. Когда магия ещё не была упакована в стерильные рамки
министерских инструкций.
Машина начала замедлять ход. За окном показались массивные
кованые ворота с гербом академии.
— Что ж, господин Волконский, — Северов протянул мне руку. —
Добро пожаловать в Императорскую Академию Магии. Надеюсь, здесь вы
задержитесь дольше, чем в предыдущих заведениях.
Я пожал протянутую руку, мимоходом отметив интересную
особенность — его магическое ядро отреагировало на прикосновение
странным резонансом.
— И постарайтесь, — добавил он, когда я уже выходил из машины, —
держать свою... силу под контролем.
В его голосе звучала явная насмешка, но я уловил и нотку
предостережения. Что ж, похоже, в академии за мной будут
приглядывать. Вопрос только — с какой целью?
Гвардеец, всю дорогу молча сидевший рядом со мной, тоже
вышел.
— Мы ещё увидимся, Волконский! — крикнул Северов из окна машины.
— И помните — в академии ценят таланты, но только те, что служат во
благо, а не во вред.