Но тварь двигалась. Более того, двигалась с пугающей скоростью и
ловкостью. Её конечности цеплялись за малейшие неровности стен.
Словно у многоножки, каждый сустав работал независимо.
Существо замерло на потолке. Его вывернутая на сто восемьдесят
градусов голова уставилась прямо на нас. И тут начались…
изменения.
Череп начал деформироваться. Одни кости увеличивались, другие
уменьшались, менялись. Лобная кость выдвинулась вперед, скуловые
дуги расползлись в стороны. Челюсть удлинилась, и между губ
показались ряды неправильной формы зуб… клыков!
Кожа… вот она оставалась прежней — человеческой, просто
натягивалась как резина. В некоторых местах она собиралась
складками, в других — истончалась до прозрачности.
Там, где натяжение становилось слишком сильным, появлялись
рваные раны, обнажая то, что уже не было ни мышцами, ни костями —
какую-то чужеродную биомассу.
Но тут я заметил, что что-то не так. Мои соседи по комнате
застыли как статуи. Пальцы автоматически потянулись к шее
Ведминова, нащупывая пульс.
Сердце билось, но очень медленно. Я прощупал его ауру —
жизненные потоки были в норме, просто… замедлились.
Краем глаза я заметил движение — тварь на потолке дернулась,
явно примериваясь к прыжку. И в этот момент я осознал, что даже
пылинки застыли в воздухе. Рыжие тоже замерли, их лица застыли в
одинаковых гримасах.
Внезапно изо рта вырвалось облачко пара. Температура резко упала
— я буквально чувствовал, как холод пробирается под кожу, заставляя
мышцы непроизвольно сжиматься. Подняв голову, я увидел, как по
потолку к твари медленно ползет корка инея, покрывая старинную
лепнину тонким слоем кристаллов.
Обернувшись на источник холода, я увидел её. Девушка стояла в
нескольких метрах от нас, вытянув вперед руки. Её волосы
удивительного голубоватого оттенка развевались от невидимого потока
воздуха.
Глаза того же цвета светились, зрачки почти исчезли, поглощенные
ледяным сиянием. На форменном пиджаке академии поблескивала эмблема
второго курса.
Её губы двигались, шепча что-то — не разобрать слов, но от этого
шёпота иней на стенах разрастался с утроенной скоростью. Воздух
вокруг её ладоней начал кристаллизоваться, формируя что-то…
острое.
В следующий момент из её рук вырвалась ледяная пика — идеально
прямая, прозрачная как стекло. Я едва успел проследить её полет —
настолько молниеносным был бросок.