– О, какие у вас амбициозные планы! – теледива жеманно
засмеялась.
– Какие амбиции? – Жан развел руками. – Вы же сами понимаете,
что таково веление времени. И я просто иду с ним в ногу…
– Что это? – шепотом спросила Лариса.
– Программа на ГТРК, – шепотом же ответил я. – Про нашу будущую
концертную площадку.
На экране интервью сменилось общим видом помещения. Столиками со
свечками. Сцена-помост. Сэнсей, играющий на гитаре. Хм, а вот так,
на маленьком экране черно-белого телевизора, все это очень даже
круто выглядит. Прямо великосветский раут, не меньше. Обшарпанные
стены теряются в тени, а лица людей, выхваченные крупным планом,
выглядят весьма респектабельно.
Надо будет попросить запись…
– Вы же записываете на кассету? – спросил я.
– Неа, – помотал головой Жан. – Это вообще повтор, программа
вчера была.
– Да уж, вчера мы ничего не могли посмотреть и записать, –
засмеялся я. Журналисты “Африки” прилипшие к экрану, тут же на меня
зашикали. Так что продолжил я шепотом. – И никто не записал?
– Понятия не имею, – пожал плечами Жан. – Я сам не с начала
смотрел, нам просто в редакцию один из читателей позвонил насчет
вчерашнего эфира, а мы тут ни сном, ни духом. Ну я сбегал к Наталье
Ильиничне за телеком, и вот…
– А Ира где? – спросил я, но потом махнул рукой. Мол,
риторический вопрос, можешь не отвечать.
– Я могу позвонить на телевидение и попросить запись эфира, –
подала голос Лариса. – Если это про вас передача, значит они не
откажут.
– О… – Жан посмотрел на Ларису и поморгал. Потом стянул с головы
кепку, которую он теперь вообще носил, не снимая. Нда, забавно.
Кристина ему придумала образ для вот этой самой телепрограммы, а он
в него как влез, так теперь и не снимает. Хороший имиджмейкер у
нас. Каким-то шестым чувством понимает, что кому на самом деле
нужно. – Подожди… А ты же та Лариса, с которой наши на гастролях
познакомились? Ты же вроде позже должна была приехать?
– Ну…– она пожала плечами. – А приехала раньше. Так мне заняться
этой программой или нет?
– Мы как будто поменялись местами, да? – Сэнсэй кривовато
улыбнулся. Не то грустно, не то сакастично. И потянулся за
сигаретами. Вообще мы с Евой не курили, но вот конкретно для этого
разговора и для конкретного Сэнсея сделал исключение. И даже
пепельницу поставил. Благо, в комплект с квартирой входила. Своих
гонял на улицу курить.