- Хороший какой, - встав, тихо говорю я.
Сергей не реагирует. Сняв брендовые кроссовки, больше похожие на туфли ии закинув их на полочку этажерки, он проходит в огромную гостиную-студию, освещённую множеством фонариков по периметру потолка. Протянув руку, включает торшер у дивана, и оборачивается ко мне.
- Проходи. Покажу тебе всё.
Разуваюсь и, оглядываясь по сторонам, иду к нему. Кот бежит за мной. Обогнав меня, вновь принимается тереться об ногу хозяина. Мурлычет, как трактор. Соскучился, судя по всему.
- Там, - почесав его за ухом, Сергей выпрямляется и хмуро кивает в сторону двери метрах в двадцати от нас, - ванная первого этажа, - и добавляет: - Моя.
Можно подумать, я собиралась её оккупировать...
- Там, - Сергей кивает в сторону другой двери, - кухня и столовая на веранде. Закрывай дверь, если будешь готовить, чтобы здесь не пахло едой.
- Хорошо, - тихо говорю я.
- Я лично дома готовлю очень редко. Ем в ресторанах. Ты, смотри сама. Там, - Сергей указывает пальцем на большую винтовую лестницу, судя по всему, из морёного дуба, - вход на второй этаж. Пойдём.
Покорно иду за ним. Кот следует за нами. Хвостик, натуральный.
Поднимаемся, и я вижу ещё одну гостиную с двумя диванами и панорамным окном во всю стену. Вид потрясный. Залитая огнями ночная Москва с высоты птичьего полёта. Боже, как же красиво...
- Эта дверь, - продолжает экскурсию Сергей, - в твою спальню. Она большая. Кровать - два на два, матрас средней жёсткости, в общем, думаю, тебя всё устроит. Бельё новое, выстиранное и выглаженное, на верхней полке. Вот эта дверь - ванная с джакузи. Полотенца - в том же шкафу в спальне. Эта - кладовка. Тут всякое барахло типа коробок и щёток. Эта - домашний кинотеатр. Спортзал - внизу, прямо над кинотеатром. Рядом с ней бильярдная.
Он проходит к окну и отодвигает в сторону его часть.
- Здесь - балкон. Ну как балкон... - поправляется он, - дворик, скорее. Качели, шезлонги, беговая дорожка, вот этот вот всё. Пульт вон, у фонтана, в углублении. Здесь за столом можешь завтракать, если любишь на воздухе. Что ещё... - серьёзный и хмурый, он оборачивается. - Там вон, в стене видишь? Гардеробная. Она пустая, я освободил. Потом заполнишь вещами, когда купишь.
Он опускается на корточки и задумчиво чешет мурлыкающего и трущегося об его руку кота.