Я задумчиво погрузила руку в мех волка. Он приятно грел руки, и хотя на улице стоял мороз, я, кажется, даже не чувствовала его. Мне было жарко от мыслей, которые заполнили мою голову. Эти мысли были бунтарскими, совсем не похожими на те, что должны занимать голову молодой девушки на выданье.
Отец в чем-то по-своему был прав. Ко мне мало кто сватался, но не потому, что я не нравилась. Я не хотела вот так выходить замуж, лишь бы уйти из дому. И все еще наивно полагала в свои девятнадцать лет, что для соединения двух сердец нужна любовь. Айге полагала так же. Как же мы обе ошибались, подумала я горько. Оказалось, что замужества надо только, чтобы ваш отец приобрел выгоду через брак своих дочерей, отдавая их на заклание неугодным их сердцу мужчинам. Хотя, думаю, для Айге Молчан все-таки постарался больше чем для меня.
Я вспомнила жениха сестры. И внезапно подумала, что, если бы отец меня отдавал ему, стала бы я так упрямиться, как сделала это, узнав, что ко мне собирается свататься Жадан? Невольно вспомнила его плечи широкие, да глаза холодные, как тот север, откуда приплыл чужак.
Добрый он будет муж. Вот сама не знаю, а сердцем чувствую, что такой не обидит. А если сделает своей женой, то за ним, как за стеной каменной будет та, которой повезет. А глупая Айге не разглядела свое счастье. Статный, да ладный муж против Жадана… Ох, никому не пожелаю такого счастья, как отец отвесил мне на весах жизни.
Отчего-то внутри стало горько, словно я хлебнула пропавшего пива. И ночь стала еще морознее, и снег, падая с неба, уже не ложился мягкими хлопьями на плечи, а колол иглами кожу на лице, причиняя боль.
Я еще немного посидела на дереве, рядом с Космачом, а затем надела лыжи и поспешила обратно в деревню. Волк провел меня до кромки леса, где мы и простились, когда он, рыкнув мне на прощание, скрылся среди деревьев, а я продолжила свой бег вниз. Бежалось легко, наверное, потому, что я уже знала, что буду делать дальше.
*********
В ту ночь нам с Айге не спалось. Я пришла в ее комнату и, когда младшенькая уснула, заговорила первой, устав слушать всхлипы сестрицы.
- Не плачь, ну не плачь! Ты же мне сердце рвешь. А хуже еще и оттого, что бессильна я помочь тебе, - сказала тихо, слушая, как сестра прячет слезы в подушку. – Отца проси. Только он что-то изменить может.