А тут нарадоваться не мог. Да она и сама... привыкала. И думала, что все входит в нормальное русло.
Правда долго это не продлилось. Закончилось с положительным тестом на беременность и началом токсикоза. Потом стало просто не до секса. И даже не до Германии – командировка ее благополучно сорвалась по состоянию здоровья.
Закрадывалась ли ей мысль о том, что ребенок может быть от Моджеевского? Из-за сроков такое предположение не могло не возникнуть, и Юльку каждый раз ледяной пот прошибал, едва подобное приходило в голову. Она не спала по ночам и не знала, тошнит ее сильнее по естественным причинам или от страха, что ребенок и правда может быть Бодин. Как тогда все это разруливать? Она ведь не смогла бы молчать. Пришлось бы всем признаваться. А как признаться в подобном?
Это же все равно что голову добровольно на плаху. Обидеть, уничтожить Димку. Разочаровать папу. И еще неизвестно, как сам Бодя к этому отнесся бы, если бы вдруг оказался отцом. Одно дело – встречаться с женщиной, что он предложил ей, растревоженной и запутавшейся, в то утро, и совсем другое – получить ребенка, которого уж точно не планировал.
Но что может значить одна ночь против десятков ночей с мужем? Вероятность была настолько невелика, что Юля продолжала молчать, удерживая саму себя от каких бы то ни было лишних действий.
Да и срок, как выяснилось на приеме у врача, был двумя неделями меньше, чем если считать от даты Жекиной свадьбы. А потом, уже очень скоро, эти тревоги резко выместились переживаниями за Андрея – с каждым скринингом и с каждым днем проблем все добавлялось, и врачи честно предупреждали, что риски не выносить плод огромны. А Юля и думать забыла о том, чего боялась раньше. Теперь страх стал огромный-огромный, как земной шар, и заслонял собой все прочее, что еще накануне имело значение. И чтобы преодолеть этот страх, нужно было стать смелой. Андрюша всегда придавал ей смелости. Даже когда еще не родился.
С отцовством окончательно все стало на свои места в роддоме.
Ярославцев взял сына на руки, долго вглядывался в его мордашку, а потом объявил, что мелкий – копия его матери. «Ты только погляди на этот лоб! А нос! Точно мама!» - вещал супруг, счастливый и довольный. И благодарный.
В той старой истории она поставила точку. Димкин. Похож. И слава богу.