Бодя уехал в Лондон, и появилась Юля.
Сначала ее было очень много. Она приезжала на каникулы на старой Таврии, про которую гордо говорила, что купила ее сама, куда-то утаскивала Жеку, кружила без конца вокруг Лизки, тягала той замысловатые подарки, хотя сложно что-то придумать для ребенка, у которого все на свете есть. Но у нее как-то получалось, да так, что Лиза была в восторге от визитов тетки. Иногда, летом, особенно в те времена, когда они еще жили на даче, пока строился их дом, ему казалось, что Юля в принципе у них поселилась, столько ее было вокруг. Она напоминала дружелюбного и веселого зверька, и он по-своему к ней привязался. Ему нравилось слушать звонкий смех двух сестер где-то на скамейке у груши, к одной из веток которой была привязана незамысловатая качелька для младшей Моджеевской. И тогда ему иногда представлялось, что его собственные старшие дети – Богдан и Таня – далеки от него не только физически, находясь где-то на других точках земного шара, но и в чем-то самом главном непередаваемо далеки тоже. И это куда большее расстояние, чем то, что можно преодолеть с помощью самолетов и поездов.
А потом как-то очень неожиданно для Романа все прекратилось. Юлька вышла замуж и отдалилась от них. Когда это случилось? Последний раз, насколько он помнил, она приезжала на их с Жекой свадьбу. А после только Жека моталась к ней в столицу.
Между той Юлей и нынешней будто бы пропасть. А может быть, прошло слишком много лет, и его подводит зрение. Богдан-то все еще ее любит. Значит, ему виднее. Значит, Моджеевский-старший и правда проворонил, когда нужно было вмешаться.
Но господи, ему никогда не приходило в голову, что Нина станет... изводить ребенка. Слишком разные у них были весовые категории с той славной и доброй Юлей Малич, которой лет – как их Бодьке.
Но Нина влезла. И что ж тут удивительного, что извела?
- Ясно, - негромко проговорил Моджеевский, понимая, что не имеет права соваться дальше и глубже. Это только Юли и Боди дело. Вот про Андрюху он мог подтрунивать сколько угодно, планами интересоваться. А лезть в болезненное прошлое, которое все еще не зажило – точно ему не пристало. Потому он потянулся к вину, сожрал одну из устриц. И наконец выдал:
- Ладно, а что со шведами? Они утвердили проект или нет? Фролов там что? Совсем охренел? Столько времени тянуть кота за яйца!