Юлька усмехнулась, вдруг очень ясно представив себе его у маяка, к которому и сама, бывало, моталась. И почему-то от картинки, всплывшей перед глазами, стало холодно. Какого черта они все еще туда ездят? Почему по одному? Почему их прошлое – так бесконечно мало, а настоящее – никак не определит вместе они или порознь. Одно точно – когда тебе холодно, ты тянешься к теплу. А из темноты – к свету. Это нормально. Даже когда все еще не решаешься сделать шаг.
И Андрей тоже не ел яичные белки...
Улыбка на ее губах не стерлась. Она только кивнула и проговорила:
- Не буду. Спорить – не буду. Исключительно из чувства противоречия. Подожду пока, куда это все приведет. И как надолго тебя хватит при условии совмещенного санузла, произвольно скачущей температуры воды в кране, маленькой кухни и Андрюшиных пробуждений посреди ночи, когда он никому спать не дает.
- Вот и замечательно, - удовлетворенно кивнул Моджеевский и сделал еще один большой глоток из кружки. – Полотенце мне найдешь?
- Найду. Могу папин халат дать, я умыкнула при переезде.
- Нахрена? – оторопело спросил Богдан.
- Нахрена умыкнула или нахрена тебе халат?
- Нахрена тебе халат отца.
- А мы пока вещи возили, не успели квартиру прогреть, холодно было первые сутки.
- А-а-а, - протянул он, поднялся и сунул чашку, из которой пил, в мойку. – Давай, что там у тебя есть. И я в душ.
Юля кивнула, продолжая наблюдать. Все-таки перед ней было диковинное зрелище – Моджеевский на ее кухне. И неважно, что однажды уже видела. Так давно и так недавно одновременно. Но сейчас происходящее казалось совершенно невероятным. И он так мало подходил этой старенькой мойке...
Впрочем, подобные мысли пришлось затолкать поглубже. Не дав себе снова залипнуть, она подхватилась со стула и двинулась в прихожую, где включила свет, чтобы открыть шкаф и достать оттуда большое банное полотенце и темно-коричневый со сложным геометрическим узором теплый папин халат. Потом она сунула ворох вынутых вещей оказавшемуся за спиной Моджеевскому и, запрещая себе смущаться его присутствия и близости, проговорила:
- Если вода резко станет холодной, крикни – я открою кран в кухне. Да, все сложно.
Он в ответ лишь хмыкнул и направился в ванную, откуда очень скоро донесся шум напора. Прислушивалась она недолго, отдавая себе отчет, что выглядит глупо, стоя посреди прихожей. Но вечер и правда был каким-то... странным. Будто бы из другого измерения. Все еще не понимая, как быть, она растерянно повернулась к своей комнате, сделала шаг, а потом тихо рассмеялась себе под нос. Сделала очередной разворот, теперь уже к Андрюшкиной двери, и тихонько ее открыла, разлив свет электрической лампочки в маленький детский и очень сонный и тихий мирок.