— А, знаешь, Крылов, есть хорошие новости, несмотря на то, что твой дружаня покрылся с лямом, а ты поручался за него, — медленно начал обходить вокруг шатен. — Заключим новый контракт...
Алексей
Сейчас
С того дня голос чертового шатена часто звучал в мозгу, издевательски напоминая о старом обещании. Даже сейчас, когда бешено ревел мотор, потоками хлестал в лицо ветер, а спидометр мотоцикла показывал страшную для многих цифру, не забывал этого урода. Забудешь того, ага, кто шел следующим в моем списке по окончанию расплаты с повешанным долгом.
Теперь о выдающемся сегодня. Спустя столько времени я случайно выяснил, где трусливой крысой от меня прятался Данька. Удивительно, насколько тесный у нас городок, несмотря на внушительные размеры. Надо признать от обиженных на жизнь стерв иногда есть толк. Мой приход, считай, щедрый подарок от брошенной им подстилки, заимевшей зуб. Бабская месть никогда не доводила мужиков до добра. Не завидую ему сегодня...
Лея
Сейчас
Я растерянно смотрела в окно электрички, возвращающей на родину. Внутри холодно, пусто, и, кажется, мертво. В ушах на полную громкость играл тяжелый рок. Меня ничего не интересовало. На щеках засохли недавние слёзы. Хотелось умереть, но не позволяла гордость. Из-за какого-то урода накладывать на себя руки?! Много ему чести будет! Да, разбита, да, рухнул целый мир, разом перевернув всё к верх ногами, но я буду сильной! Сильной, несмотря на плач души, голос которой с каждой минутой все ощутимее разрывал меня на части и сводил с ума разочарованием, напоминая о совершенной ошибке, едва не стоящей свободы.
Боль внутри переросла в неистовую злость на саму себя. Почему была настолько слепой?! Почему не видела дальше своего носа?! Шумно вздохнула. Этот вопрос к сожалению без ответа, как и последние звонки родителям.
Ни мать, ни отец мне не отвечали. Наверное, они очень сильно обиделись. В день моего уезда у нас произошел серьезный скандал. Папа с мамой просили остаться, приводили массу разумных доводов. Жаль не послушала их, все-таки поехала жить к любимому в другой город. Теперь сожалею, запоздало признавая родительскую правоту. Радовало одно: в кармане легкого серого кардигана лежал заветный ключ от дома.
Кончиками пальцев я задумчиво перебирала связку с брелками, прокручивая в голове заезженной пластинкой произнесенные отцом слова: «Ты уже не маленькая, дочь моя. Твердо всё решила? Хорошо, будь по-твоему. Знай одно, в случае чего ты всегда можешь вернуться к нам».