— Знаешь, я передумала, хочу, чтобы ты выбрал для меня то, что мне обычно нравится, – сказала, протягивая меню своему провожатому.
— Тогда мы готовы сделать заказ, – ответил он мне, даже не глядя в протягиваемый талмуд, а смотря мне прямо в глаза.
В его глазах играли блики от освещения, завораживающее зрелище. Еле заставила себя оторвать от него взгляд и положила руку в нишу, чтобы вызвать обслугу. Они не заставили себя долго ждать и через несколько секунд уже заходили в нашу комнату.
— Госпожа готова сделать заказ?
Отвечать мне не пришлось, мой провожатый сделал заказ. Продолжая пристально смотреть на меня.
— Себе заказал? – спросила его.
Он помотал головой. Да уж, неисправимый парень. Повернулась к обслуге.
— Всё это в двойном размере и побыстрее.
Парень из обслуги поклонился и вышел, чтобы через десять минут уже принести наш заказ, который аккуратно был выставлен на столик, и он удалился, прикрыв за собой дверь.
— А теперь давай перекусим и поговорим, – сказала ему и приблизилась к столику, разорвав, наконец, наш зрительный контакт.
Похоже, этот разговор нужен не только мне, но и ему. Он должен понимать, что я не его госпожа, а то даже неуютно как-то от таких его взглядов.
Не спеша я приступила к еде. Глядя на меня, пусть нехотя, но мой визави тоже стал есть. Необычное сочетание вкусов и непривычные мне специи, тем не менее, это было необыкновенно вкусно! Потом нужно будет узнать, что из чего сделано. Минут десять мы ели молча, наконец, закончив с основными на вид блюдами, оставив десерт на потом, я начала расспрос.
— Возможно, это покажется тебе странным, но я совершенно не помню ни того, что произошло на площади, ни тебя! Даже твоего имени не помню.
Услышав меня, он подскочил на месте.
— Госпожа, нам нужно вернуться к медикам.
— Сядь и выслушай меня. Пока ничего не нужно!
Нехотя он выполнил мою просьбу и снова вернулся в кресло.
— По этой причине я хочу, чтобы ты рассказал мне всё, что обо мне знаешь. Кто я такая, откуда родом, откуда у меня муж и почему он так ко мне относится, кто ты такой. А ещё я хочу знать об этом мире. Какие тут правила и порядки. Считай, что я, как младенец, совершенно ничего не знаю, но знать хочу.
Он сидел напротив, и на его лице читалось сначала недоумение, потом вопросы, которые он так и не задал, крайнее удивление и непонимание. Целая гамма чувств. Он не стал ничего спрашивать. Казалось, что у него с одной стороны шок, поскольку такого не может быть, а с другой, он будто мне не до конца верил, словно ожидая от меня подвоха.