— Дешевле было денег сразу в комиссию занести, — проворчал Костик. — Или трахнуть Зимину, чтобы уступчивее была. Принципиальная стала, что ты, что ты!
Я зыркнул на него предупреждающе. С Викой сам разберусь. Если ее кто-то и трахнет из компании, то только я. Гадство! О чем я вообще?! Крамольные мысли посещали неосознанно, даже притормозить не успевал. Вопреки, сука, всем доводам рассудка. Никто ее не трахнет! Раз мне нельзя, значит, никому нельзя!
— Дым? — вопросительно позвал Костик.
— У тебя серьезно с ней?
Волнуется. Катю знает хорошо, дочь мою крестил, другом верным был. Предостеречь хочет. Для него Виктория Зимина — девчонка, за которой я по юности волочился. А для меня привет из прошлого, неожиданный, но очень приятный.
— Нет у нас ничего. Я жену люблю. А Вика… — я кулаки сжал. — Наваждение какое-то. Детство наше вспомнил…
— Ну вы с ней совсем не по-детски развлекались вроде, — хмыкнул Костик. Я впечатал в него еще один взгляд, такой, чтобы сразу наши спарринги на ринге вспомнил. — Понял, не дурак. Ладно, — он поднялся. — Советов давать не буду, — и на руки мои выразительно посмотрел. — Деньги на новые зубы есть, но они потом по цвету отличаются, — и гротескно улыбнулся. Зубоскал хренов.
Советы мне не нужны, мне бы душ ледяной в паховую область. С Викой мы не в песочнице сидели, а рассвет на выпускном встречали. Так встречали, что кровь от одного воспоминания бурлит: первая любовь, первый секс, нам по семнадцать, и мир вокруг играл яркими красками. А потом все накрылось медным тазом. Толстый слой цинизма, сухой расчет и здоровый эгоизм в кожу вросли, и мир уже не тот. И мы не те, но ностальгия нахлынула при встрече.
Звонок отвлек от самобичевания, не слишком активного, к сожалению, а на дисплей взглянув, совесть тут же забилась в самый дальний уголок души.
— Добрый день, Виктория Сергеевна, — нарочито официально поздоровался, отъезжая от стола и разворачиваясь к окнам, на скованную льдом Москву-реку глядя.
— Я получила ваш подарок, Вадим Александрович, — она поддержала игру. — Не нужно было, Вадик. Это слишком.
А голос томный, мурлыкающий, ни единой ноты протеста.
— Не понравились часы?
— Понравились, но это дорого для делового партнера.
— А для друга? — тихо спросил, словно на ухо непристойности шепчу и меня услышать могут.