— Тем более ребенок у вас, — продолжала баба Тая. — Зачем плодить безотцовщину?
— Спасибо за совет, — сухо ответила и на мать посмотрела.
— Баб Тай, — строго начала она, — там в палатах заждались вас.
— Ой, батюшки, пошла-пошла, Нина Михайловна, — вскочила резво и, схватив ведро со шваброй, ретировалась.
— В чем-то она права…
— Мама! — не выдержала я.
— Только в том, что с плеча рубить не нужно. Помнишь, как Вадим красиво ухаживал за тобой, добивался…
Ха, ухаживал! Сорил деньгами, пыль в глаза пускал, меня, непокорную, получить хотел. Трофей, приз, игрушку с забавным механизмом внутри. Позже изменился и отношение ко мне, но не сразу. Далеко не сразу.
Москва, апрель, 2011 год
— Блин! — тихо выругалась я, выйдя из подъезда. Черная тонированная «BMW» стояла так, чтобы мимо не пройти, чтобы все видели и водитель всех видел. — Что тебе нужно? — сложила руки на груди воинственно, всем своим видом показывая, что мне неприятно его внимание.
— Мальвина, что ты такая вредная? — Вадим не вышел, нужным не посчитал, только стекло с передней стороны опустил.
— От тебя устала, — едко ответила и обойти машину попыталась. Ага, как же! Я влево — «бэха» за мной. Вправо метнусь, и она туда же. И ведь не с подростком дело имею, взрослый двадцатипятилетний лоб прохода не дает! — Мне может еще одну машину тебе разбить?! — возмутилась я.
Месяц от него бегаю уже, период дипломатии закончился. Теперь у меня агрессивное отстаивание личностных границ. Для студентки международного факультета МГИМО — это определенно незачет, провал в переговорах.
— Бей, — легко согласился Вадим, — только на этот раз расплачиваться натурой будешь.
Ничего подобного делать я не собиралась, поэтому сиганула в клумбу с пышным колючим шиповником. Если парадный проход закрыт, можно и через черный ход убежать.
— Не так быстро, Мальвина, — Вадим нагнал меня в проулке между домами. К себе прижал, расплющил о широкую грудь, обтянутую голубой рубашкой. Я даже не пыталась вырваться — не выйдет. Он больше, выше, сильнее. Мышцы под моими ладонями бугрятся, рукава закатаны, и я вижу крепкие руки с редкой порослью волос и крупными вздутыми венами. Напряжен, зол, яростен. По глазам видно. Надоело ему играться со мной, но проигрывать не привык. — Я не отстану, Катя. Перестань сопротивляться.