— Триш! — девушка расплылась в
широкой улыбке. — Как ты? Я так рада, что ты уже выписалась! —
зачирикала она.
Мишель, пользуясь, что находится за
спиной первокурсницы спародировала ее щенячий восторг. Я
улыбнулась.
Что ж, Джемма. Она все-таки младшая
сестра моего парня, на которого у меня серьезные планы. И я все
никак не могла решить для себя: то ли пресечь это безобразие, то ли
потерпеть еще немного… А сейчас я натянула улыбку, окидывая ее
взглядом. Она была натуральной блондинкой, к моей огромной зависти,
как и ее брат. У обоих волосы мягко ложились волной, только вот
Джемма носила прямой пробор, что делало ее лицо более круглым.
Глаза большие, но посажены далеко от переносицы, делая ее похожей
на рыбу. Ухудшали ситуацию блеклые брови естественного цвета без
намека на краску. Да… Брендовые дорогие вещи дают далеко не все,
они не могут творить чудеса. Джемма — это же непаханое поле работы
для стилиста!
У главного кампуса мы разошлись.
Джемма училась на искусствоведении, подходящая специализация для
тех, кому родители устроят брак с целью сидеть на шее мужа. А
Мишель брала кучу разных факультативов, до сих пор не определившись
с направлением, критерии отбора направлений зависел от процента
богатых и перспективных парней в аудитории. В общем-то, суть одна,
только за Мишель не стояли такие богатые родители. Девочке
приходилось стараться.
К учебе я вернулась с фанфарами.
Оказалось, что за время, пока я лежала в больнице, этот инцидент с
наездом оброс колоссальными слухами. Все эти педанты с юридического
превратились в продавцов с фермерского рынка, перетирающими
слухи.
Все жужжали, как стая пчел. Желающих
задать вопросы лично мне стало меньше, отпугивал мой хмурый взгляд.
Но за спиной… И стоило мне оглянуться, как звук роя стихал.
Я не была прилежной студенткой, но
были курсы, которые поглощала взахлеб. Законы, статьи гражданского
и уголовного права — все складывалось в копилочку, дожидаясь
семинаров мистера Салека, где он задавал новый ребус, и тебе в
момент нужно было разложить в голове все, что читал и слышал, чтобы
связать все ниточки и дать подходящий ответ. Он так делал. Как
живая энциклопедия, только больше. Каждая статья или поправка могли
быть его орудием. В каждом тупике он находил выход. А еще он учил
нас блефовать, не нарушая ни одного закона. И это высший пилотаж.
Лгать в рамках закона. В суде, где вы кладете руку на библию и
приносите клятву. Ладно, никто и никогда не называл слово на «Л».
Но что это было, если вы не называете вещи своими именами? Если вы
умалчиваете информацию или преподносите ее в выгодном вам порядке?
Вы лжете, говоря правду. Невероятно, правда?