— Профессор, это какая-то ошибка…
Мистер Сорингд открыл исследование
где-то в середине и повернул лицом ко мне. Эта страница отличалась
серым цветом и рукописным шрифтом. Вместо исследования я смотрела
на отсканированную записку. Почерк на записке был пугающе похож на
мой, а вот то, что было написано, я видела впервые.
«Я, Триш Ливингстон, бесстыдным
образом купила эту работу. И если вы, профессор Сорингд, сейчас
читаете это признание, значит, я не удосужилась даже прочитать
работу перед тем, как ее сдать».
Твою ж мать.
— Я так понимаю, что вы ее
действительно не читали. Что ж, на практике вы узнали, насколько
важен в экономических взаимоотношениях Акт принятых работ.
Их кабинета я вышла красная как рак.
Хуже всего, чтобы спасти ситуацию, я попыталась все это обернуть в
шутку, из-за чего еще ниже упала в глазах умудренного опытом
старичка. Дополню, красная как рак и с глазами, налитыми кровью,
как бык, который хочет разорвать этого гада, Майкла Пикалби,
который продал мне эту работу.
Я летела по коридорам корпуса,
представляя в красках, что с ним сделаю. Как он будет ссать кровью,
унижен прилюдно из-за чего ему и десяти поколениям его потомков
будет стыдно возвращаться в Северную Америку.
— Ну что, крысеныш, молись.
Когда я его нашла, то схватила за
шкирку и оттащила в угол. Он был такой тщедушный, что моей
разъяренной силы хватило его толкнуть к стене. Затем я подошла к
нему и зажала его сморщенный хрен коленом. Он смотрел на меня
увеличенными глазами через толстые запотевшие стекла очков.
— Ссать еще не время, —
предусмотрительно сказала ему, выглядел он как раз готовым к
первому акту моей мести. — И как же у тебя хватило смелости,
гаденыш, продать мне такую работу?
— Это не я, — проблеял он.
— Ооу, я не сомневаюсь, у тебя хер не
дорос до таких пакостей. Но ты мне ее продал, и знаешь, кто это
придумал.
— Мне пришлось. Я бы не стал сам. Но
мне пришлось. Он угрожал, что раскроет мой бизнес, тогда бы меня
отчислили.
— Кто он?
— Я не знаю…
Я нажала коленом посильнее и тряхнула
его.
— Честно, пришло сообщение с
незнакомого акка. У него была история моих продаж. Мне был бы
конец.
— И ты решил пожертвовать мной? Ты
облажался, теперь я тебя сдам. Можешь собирать чемодан.
— Он знал, что ты так скажешь.
Поэтому напомнил мне, что это не единственная твоя покупка. У меня
остались все скрины, — удивительно, но в его жалком голосе на
секунду просочилось бахвальство.