— И бактерии превратились в
монстров.
— Не совсем. Они просто стали быстро
размножаться. И мы заметили, что они могут имитировать предметы.
Это так интересно. Могли превратиться в кружку, или в пробирку. Ну
а потом, мы пришли в лаборатории, а там… В общем, мы назвали его
зорлаксом. Огромная фиолетовая медуза. Очень агрессивная.
— Да, и жрет людей, — понимающе
продолжил я.
— А ты уже знаешь. Да. Мы едва
спаслись тогда. И вот с тех пор эти твари стали быстро
размножаться, заполонили всю станцию. Превратились в целую армию.
Мы виноваты, конечно. И должны ошибку нашу исправить. Понимаешь?
Иначе нам каюк.
— Ну, если мы тут задержимся, нам и
так каюк. Тем более, вон Туровский сказал, что зорлаксы две линии
обороны прорвали.
Чудовищный силы удар потряс станцию.
Я едва не сверзился на пол со стула, аж сердце подскочило до самого
горла.
Зайцев замер и медленно перевел на
меня широко открытые глаза, в которых бился ужас.
— Что это такое? — просипел он.
Зашипел приемник на столе. Зайцев
схватил его.
— Ребята, у нас проблемы! — раздался
голос Туровского, в котором не слышалось ни малейшей прежней
веселости. — Возвращайтесь.
Станцию затрясло, как больного в
лихорадке. Бум-бум-бум. Словно огромный молот бил по металлическим
конструкциям.
Сложив бластеры в ящики, мы с Зайцев
выбежали в коридор. Все болталось из стороны в сторону, как при
сильной штормовой качке. Хватаясь за стены, я двинулся по коридору.
Зайцев, шатаясь, шел за мной.
— Чего-то раньше такого не было, —
пробормотал Зайцев, чуть заикаясь.
Шарах. Коридор качнуло, и мы сползли
по стенам. Бластеры раскидало в стороны. Я бросился их собирать, но
их разбросало по всему полу. Сунув несколько штук в ящик, я
постарался встать. Зайцев ничком лежал на полу, подтянув левую
ногу. Стонал.
— Сильно ушибся? — я протянул руку,
помог подняться.
Держась за стену, Зайцев приподнялся,
потряс головой:
— Ну, бл… что это вообще было?
— Да пошли уже! Узнаем.
Болтанка то замирала, то начиналась с
удвоенной силой. Я представить не мог, что может ее вызвать. Если
бы метеорит врезался в станцию, то это был бы один удар. Ну пара
штук. Но тут казалось, будто кто-то шутя кидает станцию, как
мячик.
Наконец, мы добрались до конца
коридора, вылезли по лестнице. Дверь рубки распахнута. Туда
набились все. Сгрудились вокруг экрана, свисавшего с потолка.
Внешние камеры передали изображение. Поначалу я не заметил ничего
пугающего. На небольшом мониторе безобидная темная клякса заслонила
часть металлических конструкций. Но тут перед глазами промелькнула
вся станция, ее невероятные размеры. Один только центральный ствол
высотой с небоскреб. И страх присутствующих начался передаваться
мне.