Голос Зайцева выражал такую явную
тревогу, что я улыбнулся. Ну паучок из дыма. Что тут страшного?
Но решил не рисковать, развернулся и
заторопился к выходу.
Прыг! Мохнатая тварь перепрыгнула
через меня и вдруг превратился в такой же гаечный ключ, который
выпал из разбитого ящика инструментов, что попался мне под ноги.
Абсолютно тот же цвет, размер, даже небольшое пятно ржавчины. Это
так заинтриговало меня, что я присел рядом.
Прыг! Скок! Прыг! Весь мелкий хлам,
выпавший из ящика, обратился в стайку мохнатых дымных пауков. Они
как на пружинках заскакали вокруг меня.
— Твою мать, Эдгар! Они сейчас тебя
убьют! Это мимики! Они…
Договорить Зайцев не успел.
Удар. Боль. Удар. Боль.
Я с трудом разлепил глаза. Надо мной
сидело нечто мохнатое и било разрядом тока. Удар был слабый. Но
башка болела ужасно, будто по ней прошлись кувалдой.
Я привстал, сбросил мерзкую тварь.
Оказалось, мой скафандр успел включить силовое поле, которое
защитило мне голову — шлем-то я надеть не успел. Мысленно включил
отталкивающее магнитное поле. Встал на четвереньки, опираясь на
край агрегата, поднялся.
Ух, как болел затылок. Попытался
вспомнить, что произошло. Твари разом прыгнули на меня. Я не
удержался и сверзился вниз, здорово приложился башкой о бетонный
пол.
Медленно и осторожно поворачивая
голову, огляделся. Куда подевался Зайцев?
— Толян! Зайцев! Ты где?!
Может быть, услышу стоны, шевеленье?
Боль в затылке чуть затихла, медпомощь скафандра вколола
болеутоляющее. Поплелся в поисках напарника. Мерзкие твари пытались
запрыгнуть на меня, но тут же отскакивали. А магнитные подошвы моих
ботинок оставляли от них лишь грязные пятна.
За лестницей с проржавевши перилами,
я обнаружил рельсы, которые уходили куда-то вбок, в глубокую нишу,
закрытую длинными полосами светло-серого пластика. Видимо, оттуда
выезжали грузы. Одна из вагонеток стояла брошенная поперек рельс.
Пройдя по платформе поверху, я увидел белеющий скафандр.
В вагонетке лежал труп Зайцева. Ноги
безвольно, словно лишенные физической основы, свесились наружу, а
голова, или то, что от нее осталось — лежала внутри, на дне.
Мерзкие твари обглодали всё лицо Толика. Остался лишь выбеленный
череп. Постояв пару минут над телом, я вздохнул и двинулся к
лестнице. На верхней площадке бросил последний взгляд и толкнул
дверь.