– Так кто же она?
– Племянница.
– Врешь.
Я сжимаю коленки и напрягаюсь. Я вся как струна.
Он ухмыляется:
– Что ж. Угадала. Все не так просто…
Я падаю в бездну. Теперь даже правды покажется мало. Нужны извинения…
Нет. Бесполезно.
Поль даже не думает делать такое. Он говорит:
– Понимаешь ли, мы… Мы с ней друзья.
Понимать его стоя, становится трудно. Меня тянет вниз.
Я не противлюсь невыносимому в этот момент притяжению, сажусь прямо на пол и обхватываю руками колени.
Поль потрясен.
– Что такое, Марина?
– Все в норме. Давай, продолжай свой рассказ. Ее зовут Ирма?
Дурацкое имя.
Я… Я ревную?
Нет. Не сейчас.
Ревность не к месту. Мы знакомы всего ничего, чтобы вот так демонстрировать ему свою слабость. Но чувства сильнее. Они глушат позывы разума, и чтобы успокоиться я закрываю лицо руками.
Поль ждет, а потом соглашается:
– Ирма. Она из Прибалтики. Ей двадцать лет. Там у нее есть какая-то фирма. Продажа косметики…
Господи, нет!
– А мне показалось, что ей лет пятнадцать… – я чуть не плачу, – выходит, она все же любовница?
Поль озадачен.
– Странное дело. С чего ты взяла?
– А что еще может держать вас так вместе? Узы родства? Ты их сам отрицаешь.
Он загнан в тупик, и теперь дело чести сказать все как есть. Без купюр.
– Понимаешь… Ирма вообще-то любовница Эммы. Так получилось…
Я в легком смятении. Вот так сюрприз.
– Продолжать?
Моя смелость въедается в пол.
– Нет, не надо.
Волнение меня покидает. Становится грустно. Я вдруг понимаю, что Поль как и я – всего лишь обычный служитель искусства по имени жизнь. И болеть им нельзя. Мы вместе стоим посреди голой сцены, и нам рукоплещет восторженный зал…
– Ты сердишься?
– Нет, – я вздыхаю, – проблема в другом измерении.
– Я так и знал. Ты думала, я искуситель со стажем, уже покоривший немало сердец. А вышло иначе. По-честному скажем, я неудачник… Пустышка…
Конец?
Я молчу. Сознание витает в воздухе, а тело мякнет, как сгусток живой материи. Ни больше, ни меньше…
Поль продолжает:
– Правда открыта. Мне можно уйти?
Все словно в тумане.
– Как хочешь. Не знаю…
Я просто раздавлена.
– Ладно. Прости.
Он медленно пятится, хватает руками дверь и как-то неловко просачивается внутрь вагона. Миг – и все кончено. Я сижу на полу одна, а за окном начинается новый ливень.
Париж, Амстердам…
Все случилось так быстро. Падение, взлет и опять пустота. Я строила жизнь, а теперь снова чисто на планах грядущего…