— Хочешь старой девой остаться? Это последний твой шанс! — позорит перед всеми разгневанная Селеста.
Задираю подбородок. Помню о гордой жабе.
— Знаешь, Селеста, есть одна весьма известная мудрость. Древняя. Очень. Так вот, она звучит так: «Ты лучше голодай, чем что попало есть, и лучше будь один, чем вместе с кем попало!»
— Не слышала такую, — моргает. Но сэндвич откладывает.
Краем глаза замечаю изумленный взгляд Торнтона. Ох, черт! Омар Хаям здесь вряд ли кому-нибудь известен. Не повредит ли мне упоминание известного восточного философа. Но держу моську невозмутимо. Раз решила играть гордую жабу, то надо до конца держаться.
— Не удивлена, — фыркаю. Тоже моргаю, пытаясь прогнать черные мушки перед глазами. Шатаюсь, чувствуя, как не хватает воздуха. В груди разливается боль. Голова идет кругом, жжет под ребрами, будто ножом режут легкие. Вот, кажется, и последствия Сариной магии. Прижимаю ладонь к сердцу. Бьется. Слишком часто.
Хватаюсь за край корсета и оттягиваю его, чтобы хоть чуть-чуть вдохнуть воздух.
― Леди Вивьен! — шагает ко мне лорд Торнтон.
Отступаю, качаю головой так сильно, что непослушные кудряшки выбиваются из прически.
— Не подходите, — выставляю ладонь. Как будто это может его остановить. ― Стойте на месте!
Но лорд Торнтон не обращает внимания на мои слова. Еще один шаг, и он уже почти в упор. Моя рука упирается в его грудь. Второй дергаю воротник, и шелковая ткань платья жалобно трещит.
— Успокойтесь, — вкрадчиво произносит. Бархатный голос запускает по позвоночнику ручеек колючих мурашек. Хватаю ртом воздух, задыхаюсь. Корсет давит еще сильнее, а ноги подкашиваются.
“Так и знала, что добром это не кончится…”, ― обречено думаю, прежде чем полностью потерять сознание и позорно упасть на руки самому завидному холостяку этого сезона. Леди Роуз меня убьет.
***
— Мама! Она опять все испортила! — сквозь паутину бреда слышу недовольный голос.
Селеста. Кто еще. Рядом всхлипывает Гортензия.
— Мы будем до старости в девках ходить, Вив снова ему отказала!
Разлепляю тяжелые веки, сквозь ресницы осматриваю комнату. Кто бы сомневался, все они здесь, рядом. Нависли надо мной как стая грифов над трупом. Эй, родственнички, я еще не умерла! Да и не собираюсь, собственно. Второй шанс упустит только дурак.
— Леди Вивьен, как вы себя чувствуете?