Я безропотно ныряю в карету. Она влезает следом. И мы трогаемся.
Стараюсь не пялиться, не показывать удивления, хотя сама время от времени щипаю себя за руку. Кажется, что в сказку попала: кареты, бальные платья, прием.
Кстати, сам экипаж движется невероятно плавно, словно мы не подпрыгиваем на булыжной мостовой, а плывем по спокойным волнам. Страх как хочется рассмотреть, что обеспечивает подобную амортизацию. Я бывало ездила на подводах. Впечатления остались неповторимые, пару раз умудрялась чуть не прикусить язык. И это по асфальту. А тут брусчатка и резины на колесах нет.
― Чего ты вернешься, Вивьен! ― шикает мама. ― Всю прическу растреплешь! Сядь, в конце концов, смирно! Мы уже почти подъехали.
Я замираю и сцепляю руки на коленях. Оставшуюся дорогу стараюсь не двигаться.
Карета плавно сворачивает и через несколько минут останавливается.
— Приехали, — шепчет Гортензия, дрожит от нетерпения и волнуется.
На сиденье напротив презрительно фыркает Селеста. Она во всем копирует маман. Пытается казаться опытной и невозмутимой.
Лакей отрывает дверцу, а у меня впервые просыпается страх — а ну как выдам себя чем-то, и действительно опозорюсь. Может, не стоило мне ехать?
Плохое предчувствие тошнотворным комком оседает в желудке.
Разглядываю все вокруг, чуть не открыв рот от изумления. Подъездная аллея освещена десятками фонариков. Они висят на деревьях и столбцах, мерцают, как гигантские светлячки. К крыльцу один за другим подъезжают экипажи, из которых выходят шикарно одетые леди и джентльмены. Все сияет, блестит, и музыка звучит из открытых окон.
― Чего стоишь? — толкает в спину Селеста.
Маман уже вышагивает впереди словно королева. Шлейф ее платья метет пыль на мощеной дорожке, а длинное перо в высокой прическе колеблется в такт каждому движению.
Я шагаю вперед. Но Селеста наоборот внезапно останавливает.
— Чего тебе? ― рыкаю раздраженно. То толкает, то держит.
― Цыц! Забыла? По старшинству нужно идти, ― хмурится. ― Думаешь, если обручена, так уже впереди меня можно?
Хлопаю ошарашено глазами. И в мыслях такого не было. Но теперь хоть знаю, кто из нас старше.
— Да забирай его себе, этого Спайка, — дергаю плечом, сбрасывая ее руку. ― И милуйтесь на здоровье друг с другом.
— Спайк для тебя, толстушка, — протягивает ладонь, будто хочет ущипнуть за щеку. ― Я здесь для более крупной рыбки…