— Меня от Джеффри вы спасли. А я вас от кого? — потихоньку начинаю понимать.
― От леди Люси Барроуз, ― не юлит с ответом.
Ах, вот кто такая эта Люси, которая пылала желанием меня видеть. И действительно ли пылала? Теперь, кажется, готова разорвать на куски. И ненависть в ее глазах мне подсказывает, что мы никогда не были подругами. Почему же все в один голос утверждают, как она по мне скучала?
Еще один круг заставляет нас повернуться спинами друг к другу. Я значительно ниже Торнтона, и мои обнаженные лопатки касаются шершавой ткани его фрака. От этого мурашки бегут по коже, и тоненькие волоски на шее чуть ниже затылка становятся дыбом.
— Вы все же простили Джеффри? — спрашивает, когда мы снова оказываемся лицом друг к другу.
— А он просил прощения? — иронически вскидываю бровь.
Пристальный взгляд пробегается по мне от макушки и до носочков изящных лакированных туфелек, а затем возвращается.
— Вы совсем не такая, как я думал, — неожиданно издает. ― Иначе постарался бы раньше с вами наладить общение.
— Какая? ― взгляд не отвожу. Догадываюсь, что он умышленно хочет меня заставить чувствовать себя неловко.
― Интересная… Необычная…
― Не преувеличивайте, ― пожимаю плечами. Еще не хватало выделиться в его глазах. И так этот разговор нервирует. — Такая же, как и все. Ищу успешного мужчину, желаю удачно выйти замуж и родить кучу детей. Как любая достойная леди в этом зале.
― Но не за Джеффри…
— Не за Джеффри. Не желаю, чтобы мое приданое осело в карманах таких, как вы. Мой отец не для этого зарабатывал его кропотливым трудом.
Помню, что маман по этому поводу говорила. И верю ей, но всем остальным знать об этих условиях моего брака необязательно.
— Значит, не за Джеффри?
— Нет.
Он задумывается. Сердце начинает тревожно стучать под ребрами.
— А за меня?
— Что за вас? ― не сразу понимаю.
― Мое предложение приняли бы?
Ошарашено хлопаю глазами, сбиваюсь с такта, застываю как соляной столб. Он шутит? Наверное, шутит, не может всерьез такие вещи говорить.
― Так приняли бы? ― повторяет вопросы и мягко снова увлекает меня в танец. В голубых глазах никакой насмешки.
― Нет! ― испуганно трясу головой.
— Нет?
― Ни в коем случае!
Таки надо было держаться подальше от этих проклятых менталистов.
Моя рука в его руке холодеет. Пальцы наливают морозом. Ноги совсем не чувствуются. И как я ими перебираю… загадка! Невольно нахмуриваюсь. Совершенно не нравятся эти странные экзамены, которые устраивает герцог. О том, что предложение может звучать с совсем иной целью, совершенно не думаю. Ну, смешно же, согласитесь — герцог Торнтон, самый завидный холостяк сезона, соблазнился жабой.