Люси презрительно фыркает:
― Было бы чему. Репутация дороже золота и залог удачного замужества.
— Однако из нас всех только я и обручена, — победно смотрю на нее. Говорю наугад, но судя по покрасневшим щекам угадываю. — Может, ты что-то делаешь неверно?
— Просто ты богата, — гневно сжимает кулаки. ― Тебе все позволено! Боги наделили Роузов хорошим даром. А мы! ― обиженно топает ногой. ― Мы вынуждены были всего добиваться тяжелым трудом. Несправедливо, что такой жабе досталось все!
В ее голосе столько язвительной ненависти и отчаяния, что я невольно чувствую жалость к Барроузам. Но это совсем не повод меня оскорблять.
— Богам виднее, какой род награждать, — ровно отвечаю. — Ты считаешь, что те, кто ведут свой род от самого Бардальфа, недостойны? Это государственная измена, Люси Барроуз. Следи за языком!
— Да как ты смеешь! — пучит голубые глаза, хватает воздух от возмущения.
Подруги невольно отодвигаются от нее.
― Ты ведь! Это ты! Твоего отца обвинили! Бессовестная! — наконец подбирает слова, подается ко мне. Однако одна из девушек хватает ее за запястье.
― Люси, не стоит! Прекрати трепать языком...
Я настораживаюсь, в душу невольно закрадываются подозрения, и что-то такое скребет на уровне подсознания.
― В чем? ― наступаю на нее. ― Повтори! В чем моего отца обвинили?
Руки буквально чешутся надавать ей пощечин. Возможно, это реакция Вивьен просыпается. Желание просто безудержное.
Девушки отступают, даже Люси пугается моего гнева. Однако в ее глазах поблескивает торжество.
— Что здесь происходит? — вдруг узнаю голос Селесты. Из-за ее спины выглядывает испуганная Гортензия.
― Лес… твоя сестра… она мне нанесла оскорбление. Сказала слова, за которые любого мужчину вызывали бы на дуэль.
— Ты хочешь вызвать на дуэль Вив? — иронически поднимает бровь Селеста. — Она маленькая глупышка, а ты решила с ней на шпагах посоревноваться? Сама себя унижаешь…
― Сел… ― начинаю
— Мы все едем домой, — испепеляет меня взглядом. ― Маман стало плохо. Мы уже простились с лордом и леди Барроуз вместо тебя, Вив. Люси, ― находит глазами виновницу этой заварухи. ― Все было прекрасно. Спасибо за прием.
Хватает меня за руку и тянет к главному входу, где виднеется наша карета. Гортензия топает за нами, слишком шокирована, чтобы сказать хоть слово.
— Спасибо... — тихо произношу, едва успевая за широкой походкой сестры.