— Мэри! Неси рубашку и корсет! ― отдает приказ леди Роуз.
И в моем животе поселяется холодок. Про корсеты я читала, хотя наяву ни разу не видела, тем более не примеряла. И знаю наверняка, что ничего хорошего от них не будет.
Пока леди Роуз выбирает из нескольких, разложенных на кровати, один-единственный, удовлетворяющий ее придирчивую душу, Сара снимает с меня халат, а Мэри помогает надеть тонкую рубашечку и коротенькие шортики-панталончики. Белье мне нравится, приятное и миленькое. Я бы и на Земле такой комплектик с удовольствием носила или спала бы в нем вместо летней пижамки.
Но когда леди Роуз поворачивается ко мне с жестким корсетом в руках, перехватывает дыхание. Я прекрасно помню сцену из "Унесенных ветром", когда Скарлетт упаковывали в аналогичное орудие пыток, и что-то мне становится страшно.
Испуганно качаю головой и отступаю на шаг. А на губах леди Роуз появляется кровожадная улыбка.
― Нам повезло, что ты заболела Вивьен! Благодаря воспалению легких тебе удалось сбросить несколько фунтов, и корсет Селесты должен налезть.
Ага, просто невероятное счастье, — мысленно фыркаю. ― А если бы умерла, то они бы праздник устроили, да? И снова смотрю на корсет.
Не подозреваю, кто такая Селеста. Но судя по его размеру, она не больше воробья. Я еще раз искоса поглядываю на себя в зеркало — вдруг мне мои формы привиделись — и снова на корсет. Формы на месте. Теперь, в тоненьком белье, я не напоминаю снежную бабу, но и до воробья-Селесты мне далеко.
― Вы, наверное, шутите? — поднимаю одну бровь и складываю руки на груди. ― Он мне едва на ногу налезет, да и то застрянет где-нибудь в районе бедра.
Тихонько, за левым плечом фыркает Мэри. Губы Сары слегка вздрагивают.
― Не смей возражать! Если бы твой покойный, пусть земля ему будет пухом, отец, лорд Роуз, вместе с той противной поварихой Дженни не баловал тебя, ты была бы нормальная. А так терпи! — леди Роуз белеет от гнева.
То, что у меня был хороший отец, немного утешает. Я уж было подумала, что бедная Вивьен одна-одинешенька среди этих змей. Похоже, они и сорвались с цепи, когда умер добрый лорд Роуз.
— Мы его наденем. Это я тебе обещаю, — хищно сверкает белоснежными ровными зубами леди Роуз. Испуганно глотаю комок в горле, и пытки начинаются.
Корсет все же на талию мне натягивают. Через голову. Для этого приходится на максимум распустить шнуровку. Жесткие пластины сразу же врезаются в тело. Мне даже в расшнурованном виде неудобно в нем, а когда начинают затягивать, кажется, что глаза на лоб вылезут.