– Большего? Клара Буш из параллельного, говорят, весит под двести фунтов! Ты ее имеешь в виду? – он громко рассмеялся, довольный собственной шуткой.
Джереми покачал головой и спрыгнул на каменистый берег.
– Собирайтесь! – скомандовал он, – Бросьте камни и угли из костра в воду. В целях конспирации, если кто переживает за нарушение закона, – издевательским тоном пояснил вожак, – Я иду отлить, через пять минут выходим.
Олень лежал на берегу. В черной глубине глаза вспышкой отразился последний сноп искр перед тем, как костер залили водой.
***
– Мак, у тебя что, нет ни одной целой?!
Таня раздраженно бросила пластиковую корзину без одного колесика к остальным калекам.
Занавесь из пожелтевших бусин зашуршала. Толстяк вошел в магазин, держа в руках новую корзинку, и картинно подбросил на ладони.
– Только для тебя, моя королева! Лови!
Таня закатила глаза, и схватив скользкую ручку, скрылась за ближайшим стеллажом.
Мак танцующей походкой вышел из за прилавка и направился следом. Она перебирала пакеты замороженных овощей, сверяя сроки годности. Выбрав две упаковки, бросила в корзину.
– Что планируешь на ужин? Борщ?
Таня безнадежно махнула рукой.
– Ага. А потом дерябну водки и пойду играть на балалайке. Мак, неужели ты вправду думаешь, что это смешно?
Продавец оперся на стекло холодильника, постаравшись, будто бы случайно, дотронуться до ее бедра.
– Кстати о выпивке. Сходим к Софии? Опрокинем по стаканчику? Я сегодня рано закрываюсь.
Таня повернулась и скептически оглядела его с ног до головы, скрестив на груди крепкие руки. Потом сочувственно спросила:
– Скажи, у тебя что-то случилось, поросеночек? Твоя мама здорова? А может, ты налоговой задолжал?
Мак удивленно воззрился на нее.
– Почему ты спрашиваешь?
– Я просто пытаюсь понять причину, по которой ты совершаешь самоубийство.
– Что?! Но я не…
– Тогда СДАЙ НАЗАД, остолоп!!!
Толстяк не успел осознать как его отнесло на другую сторону прохода. Банки солений за спиной тоскливо звякнули.
– Фурия, – восхищенно выдохнул Мак, – Я бы женился на тебе прямо завтра и заделал нам десяток детей!
– Мой самый страшный сон.
Таня наклонилась за пятикилограмовым мешком муки, и, не глядя, бросила его к остальным покупкам.
– Кто ж тебе в старости стакан воды подаст?
– После того, как я все детство провела под ворохом сопливых спиногрызов, которых нарожала моя мама, светлая ей память, я предпочту сдохнуть без него!