• заменой целостного мировоззрения или естественнонаучной картиной мира, или «странными духовными образованиями» (Г. Л. Смирнов), когда один человек является одновременно носителем несовместимых типов мировоззрений: атеистического, православного, языческого, «восточного» и т. п.;
• фрагментарностью взглядов на мир, отсутствием целостности мировосприятия;
• утратой четких целеориентиров жизни, неопределенным характером ценностей и идеалов; духовным индифферентизмом;
• господством «псевдоценностей», низкопробных вкусов, «опрощением» слова и речи; утилитарностью и примитивностью мышления, примитивизацией отношений, во многом тиражируемых массовой культурой;
• ощущением потерянности, отчужденности от природы, общества, другого человека и, в конечном счете, от самого себя (Ю. Ю. Петрунин, М.И., Панов);
• «экзистенциальной неудовлетворенностью» (Л. А. Загс);
• потребительским отношением к миру;
• отсутствием гарантий существования, страхом и неуверенностью в завтрашнем дне.
Особенную тревогу ученых вызывает ценностный кризис, проявляющийся в утрате духовности, нравственности, высоких идеалов, замене идеи служения идеей выгоды.
Педагог А. А. Остапенко и социолог Т. А. Хагуров характеризуют современную ситуацию термином «деаксиологизация» – устойчивая утрата ценностей коллективного и индивидуального сознания [303, С. 20]. По мысли Т. А. Хагурова, состояние современного общества может быть концептуализировано как «кризис идеального». «Главная отличительная черта такого общества, – пишет ученый, – расплывчатость определений «нормы» и «отклонения», отсутствие социальных идеалов» [194, С. 15].
Философ Л. А. Загс пишет о современном экзистенциальном кризисе, характеризующимся общим упадком духовной жизни, общественной морали и нравственности, девальвацией ценностей ответственности, солидарности, взаимопомощи, альтруизма и общей редукцией духовной жизни к вульгарности, пошлости и примитиву [264, С. 21].
По мнению психолога А. Б. Николаевой, «никогда еще кризис личности не достигал таких масштабов… современная цивилизация «устала от вненравственности и безнравственности». Трудно не увидеть, что настала эпоха «нравственного коллапса»… Мы живем в эпоху, когда традиционная система ценностей терпит крах» [202].
О принципиальной смене ценностных координат, которая произошла в сознании большей части российского населения, пишет социолог Е. Л. Омельченко: «Сознательно или вынужденно в качестве базовой направленности принимается не морально-нравственный императив, а ценность материального благополучия/минимума, которая наполняется разнообразным содержанием» [207].