Явно недовольный Блек что-то пробурчал и направился к Чатли,
который уже принялся зарисовывать вход в пещеру. Делла Аманте,
достав пергамент и перо, начал составлять послание в город с
приблизительным описанием количества золота и рабочей силы,
необходимой для его транспортировки, которое доставит птица, клетку
с которой они оставили в колеснице.
Вайт, присев на корточки, принялся подкармливать своего
неожиданного подопечного едой из собственных припасов, чувствуя,
как неловкость и раздражение постепенно сменяются тихой
привязанностью.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, я резко обернулся, но позади
никого не было.
Это начинало раздражать. Паранойя? Возможно. Но, зная причуды
этого мира, я понимал, что верными могли оказаться самые
невероятные предположения.
Ученые углубились в изучение пещеры, увлеченно строча заметки в
своих блокнотах. Нимрим, насвистывая веселую мелодию, копался в
механизмах колесницы, пока Чатли, нахмурившись, велел ему не
отвлекать от зарисовок причудливых сталактитов и сталагмитов. Вайт,
тем временем, возился с дракончиком, что-то ему напевая.
Спустя несколько часов к нам прибыли отряды пегасов во главе с
их командиром – тем самым жеребцом, что оставил Чатли фингал. При
виде художника пегас заметно смутился и, отведя Чатли в сторону,
принес свои извинения за вчерашнюю несдержанность.
Вскоре, собрав пожитки и попрощавшись с пегасами , мы тронулись
в обратный путь.
При подлете к городу тревога кольнула сердце. Что-то было не
так. На улицах не было привычного оживления, ни снующих туда-сюда
горожан, ни звонкого смеха играющих детей. Казалось, город в
одночасье вымер. Переглянувшись с братом, я рванул в сторону
дворца, предчувствуя неладное. Вайт, сунув дракончика опешившему
Нимриму, бросился следом.
Запыхавшись, мы с братом ворвались в тронный зал и замерли,
словно громом пораженные. Перед нами, раскинувшись на троне словно
павлин на насесте, восседал Дискорд – живая легенда, воплощение
хаоса, и, пожалуй, самый могущественный маг этого мира. Матушка
застывшая от шока стояла рядом с троном.
– О-о-о! Привет-привет, Мор… то есть, Ми'Аморе, – протянул он
слащавым голосом, сопровождая свои слова каскадом хаотичных
движений. В одно мгновение он стоял на полу, в следующее –
умудрился зацепиться когтистой лапой за потолок, свисая вниз
головой, а затем, словно чертик из табакерки, вынырнул из-за спинки
трона, и шепча что-то королеве на ухо усадил ее на трон.