Врач, зайдя в палату, кинула недовольный взгляд на новых поселенцев и зычным голосом пробасила:
– Переезжайте обратно в 218 палату, – и покинула палату так быстро, как только смогла.
Ирина завязала простыню на узел и перекинула через плечо, соорудив таким образом подобие гамака для своей малютки. Перенося вещи из одного в другой конец коридора, Ирина молила Бога, чтобы он дал ей сил всё это выдержать. Полностью переселившись обратно в свою старую палату, она оглядела пустующие кровати и заревела в голос. Сил вытерпеть это мучение уже не оставалось. Палата была пустой, и напрашивался вывод: значит, поселят нас с новыми больными, а это новые болячки, новые проблемы… Не выдержав этого напряжения, Ирина выбежала с малюткой на руках в коридор и, догнав медичку, спросила как можно вежливее:
– К нам в палату подселят новеньких? – глаза блестели от неисчислимых слёз.
– Да, – отрезала врачиха
– Но ведь Анюта подцепит от них другие болячки, – не унималась мать.
– Ну и что, – пожав плечами, невозмутимо ответила врач, – у вас всё равно температура, так какая разница, кого к вам ещё подселят, – и, развернувшись, пошла прочь.
– Как всё равно? – удивление, шок пригвоздили Ирину на мгновение к полу, – Вы нас лечите уже неделю, – очнувшись, продолжила она свою тираду, – НЕДЕЛЮ!.. За это время можно было вылечить пятерых таких, как мы, от бронхита!.. А вам на нас плевать! – переходя на крик, Ирина уже не замечала обращённых на них взглядов поступающих, которые проходили мимо, – Что это за лечение, обычные ингаляции – что с них толку? Так лечить я могла сама, дома, – слёзы застилали ей полноценную картину, но ей было уже наплевать на всё, она кричала и кричала, – вам плевать на моего ребёнка, для вас было бы лучше, если бы моя крошка сдохла у вас на глазах, – Ирина дёрнулась от представленной картины, – Ах, нет… – добавила она с презрением. – Не на ваших глазах, а подальше от вас, настолько, насколько это возможно здесь, в больнице!.. – В гневе она саданула кулаком о подвернувшийся столик для лекарств, немногочисленные пузырьки разлетелись в разные стороны. – Вы не человек, вы зверь! – не обращая внимания на происходящее вокруг, кричала разгневавшаяся мать. – Только звери оставляют умирающего на произвол судьбы, да и то только потому, что не могут ничем ему помочь. Нет, вы не зверь, вы хуже… – захлебнувшись, Ирина прокашлялась и договорила уже более спокойным голосом, – вы Сатана, вы только губите, безжалостно убиваете ни в чём не повинных детей, таких, как мой ангелочек. Вы Сатана в обличии человека, премерзкого, гадкого человека.