– О, так ты здесь, чтобы воспитывать меня?
Девушка снова ударила. Его живот так невыгодно оказался на уровне ее кулаков, так что теперь он был мальчиком для битья.
– Да прекрати ты меня бить!
– Заткнись!
– Сама заткнись! – снова удар.
– Чего ты хочешь?!
Роза посмотрела ему в глаза, склонив голову набок.
– Отец погиб.
«Это чудесная новость!»
– Как печально. Ты хочешь, чтобы я удочерил тебя?
– Что?! Да я никогда не стану жить с таким ничтожеством! Ты даже в подметки отцу не годишься!
– Стой! Только не надо меня снова бить. Тебя когда-нибудь били? Это не очень-то приятно.
Девушка плюнула на пол.
– Слабак, – презрительно бросила она.
– Ну, так чего же ты хочешь от такого старого жалкого слабака, как я? Убить меня? Так убей! Или тебе доставляет удовольствие избивать полуголого дядюшку?
– Закрой свою пасть, ясно?! – крикнула Роза.
Типичный ребенок. Очень похожа на Марту, глаза как у Марко. У их матери были такие же зеленые глаза. Диего же был похож на отца.
– Мама всегда любила меня сильнее Марко, я напоминал ей нашего отца, – с издевкой сказал вампир, провоцируя Розу. Но она лишь сжала губы и отвернулась. Неужели это задело ее за живое? – У меня его глаза. Были когда-то, – добавил он.
– Я не знаю, как тебя использовать, – проговорила она. – Но ты еще послужишь моим целям. А пока повиси здесь и подумай над своей ничтожностью!
Широкими шагами она вылетела из камеры, захлопнув за собой скрипучую решетку, словно обиженный подросток после ссоры с родителями. Диего выдохнул, подняв глаза на свои связанные кисти. На левом предплечье алел глубокий порез. Странно, что Марта его не заметила. Что она там говорила? Вампир закрыл глаза и попытался вспомнить. Затхлый запах камеры наполнился цветочным ароматом ее волос. Даже когда она была собакой, этот аромат пробивался сквозь запах животного.
– Изабэль, – прошептал он. Ее образ возник перед глазами, как будто она была рядом. Все та же Бэль, которую он помнил, всегда будет помнить.
– Диего, ми амор, – сказала она, прикоснувшись к его щеке, – я скучала.
– Я тоже скучал, любимая. Без тебя мне не нужен этот мир, я жил лишь надеждой снова когда-нибудь увидеть тебя, – сказал он.
– Где ты, душа моя?
– Я не знаю. В какой-то темнице, в компании крыс и дурно воспитанной племянницы, – сказал Диего, улыбнувшись.
– Это моя дочь, Диего, – печально произнесла Изабэль. Ее черные, словно ночь, волосы стали длиннее, засияли, как небо на закате. Бледное лицо обрело печать вампирской крови. Маленький шрам над бровью исчез. Это уже была не его Изабелла. Это была Марта.