Прошло ещё больше недели, сиденье на яйцах стало невыносимо и казалось срыв вот вот произойдёт, случилось невероятное. Никудышной показалось, что одно, не лучшее яйцо, зашевелилось. Она напрягла все свои органы и услышала еле различимый, робкий стук. Уж кому кому, а ей был понятен этот тук, тук. Сердце бешено забилось и душа стала наполняться доселе неизведанным чувством. И какое, ни с чем не сравнимое счастье, окутало всё её существо. К вечеру скорлупа поддалась и в дырочку высунулся такой красивенький и родной клювик, который впервые глотнул воздух и стал запоминать квохтанье мамы.