Те, что много язвили да умничали, давно по разным лагерям срока свои отбывали…
А у этих коньячных вояк всегда была одна на всех непримиримо лютая храбрость – чужими жизнями жизнелюбивого врага неистово смело одолевать…
49
Да только вот уж оно значится, собственно, что…
В условиях современной войны очень многое явно решает вовсе не отчаянная солдатская храбрость, а именно здравое умение принять до конца взвешенное, продуманное и подчас единственно правильное решение, да еще и в нужный момент, поскольку все события более чем однозначно развиваются буквально-то лавинообразно и впрямь-то неподатливо расчету на счетах стремительно…
Никогда ранее не бывало этакой маневренности войск, их совершенно беспрецедентной, нежели чем некогда ранее подвижности, а то и подчас неотвратимо смертоносной молниеносности…
Причем главную работу выполняли авиация и танковые крылья, а пехота могла и несколько подотстать, ее задачей было лишь добивание окруженных и подчас полностью деморализованных частей Красной армии.
Вполне возможно, что кому-то искренне кажется, что всякого агрессора на российской земле всенепременно ждет неминуемое поражение, раз уж у нас непременно всегда еще отыщется способ, как его всеми силами, в конце концов, бестрепетно массово одолеть.
Стоит лишь тупо и делово, навалившись на вероломного врага, все его силы наскоро обескровить своим явно подавляющим в людской силе… абсолютно немыслимым извечным преимуществом.
Для чего и надо бы разом вооружиться безукоризненной бескомпромиссностью, а также еще и чьей-то до чего только безыскусно подневольной чужой храбростью.
50
Товарищ Сталин был большой ученый, именно в подобных «отчаянно бравых» делах совершенно безоговорочного принуждения к сущим чудесам более чем бессмысленного и лишь вконец и впрямь до чего только безнадежно обескровливающего армию солдатского бесстрашия…
Вот какую телеграмму он отбил во время Кронштадтского восстания, март 1921.
«Морские специалисты уверяют, что взятие Красной Горки с моря опрокидывает морскую науку. Мне остается лишь оплакивать так называемую науку. Быстрое взятие Горки объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных.
Считаю своим долгом заявить, что я впредь буду действовать таким образом, несмотря на все мое благоговение перед наукой.