– Всё утрясётся, Антон. Сейчас главное, чтобы Мария выздоровела. Ты держи меня в курсе, если что… я рядом. Остальное переживём. Не жалей меня… Может, в чём-то и моя вина…
Антон смотрел ей вслед, пока Соня шла по тропинке к остановке. И только тогда, когда силуэт её исчез за деревьями, он в бессилии развёл руками и нетвёрдыми шагами, в задумчивости, пошёл к дому. К жене.
Двухлетняя девочка в махровом комбинезончике лимонного цвета парила над его головой, заливалась в смехе и летела прямо в его раскрытые объятья. Он подкидывал малышку до тех пор, пока Мария, выглянув из дома, не останавливала их забавы.
– Прекрати, Антон, умаялась девочка. Иди ко мне, доченька, цыплёнок мой, – ворковала Мария, вытирая слюнки Агаты. – Замучил папка мою девочку… Отвернувшись от матери, малышка тянула к нему ручки, требуя продолжения.
Эта кроха после рождения стала счастливым наполнением и украшением их брачного союза. Жизнь крутилась вокруг неё – взросление, учёба, радости, переживания, поездки… Агата заслуживала исключительно самого лучшего от родителей, и получая это лучшее, росла скромной, послушной и любящей девочкой.
В какой период они проморгали её, он не мог понять. Да, она никогда не видела ограничений от любящих родителей, делала что хотела и как хотела, была свободна в выборе подруг, действий, передвижений. И Мария, и он не доминировали над дочерью в её предпочтениях… Но ничто не указывало на то, что невинные предпочтения приведут милую во всех отношениях девочку к таким результатам, от которых родные люди окажутся между жизнью и смертью.
Алёша умел сдерживать себя. Наследственность одарила его этим качеством или оно выработалось в связи с последними событиями? – трудно сказать. Но в отличие от матери, по его лицу не угадать, какие чувства бушевали в нём. Даже близких друзей не посвящал в свои секреты. Кореш Ник с соседнего двора при встрече бросил фразу, словно невзначай:
– Видел отца твоего… с Агатой. Городок маленький, все друг друга знают, слухи плетутся от дома к дому, словесной вязью вьются, с упорством лианы змейкой ползут со дворов на улицы… Сказал будто полоснул остриём по сердцу, впрочем уточнять что-либо не стал. Тактичный… Алёша понимал, что отныне ему придётся держать удар. Достойно. Без нервов. Внутренне готовился к этому и поклялся – смутить себя не даст. И перед другом не растерялся, смекнув, что брошенный мяч следует вернуть. Ничто так не привлекает внимания, как игнорирование. Внесение минимальной конкретики, даже если в ней нет прозрачности и определённости, может утолить возникший интерес.