После часового вялого трёпа «ни о чём» он собрался уходить. Скука. Кроме того, вокруг витало нечто, что его напрягало. Захотелось оказаться в своей постели, где он чувствует себя защищённым. Недавнее открытие, полученное путём собственных действий, освобождало его от смущения перед кем-либо, и, что ещё важнее – виноватости. Напротив, наедине с самим собой, какая тут вина, перед кем…
Как-то вечером приняв душ и лёжа в кровати, почувствовал жжение в паху. Запустил вниз руку. Трогая мягкие части в промежности, он понял, что прикосновения приятны, и останавливаться не хочется. Осязания доставляли удовольствие. И сейчас, мелькающий перед глазами язычок Лины, слизывающий мороженое, странным образом вызвал зуд в паху, возбуждал и требовал определённых действий. Ему захотелось ласкать себя. Мгновения, когда напряжение покидало, выбрасывая из него горячую струю, приносили радостное облегчение. Ни с чем не сравнимое ощущение! Сладостное, до сих пор незнакомое, отдалённо напоминающее материнские ласки в детстве. Попрощавшись, он поспешил домой, чтобы в очередной раз испытать истому плоти и освободить её от донимавшего томления.
Ник оказался более осведомлённым в этой области. Превозмогая себя, выдавая свою сопливость с головой, Алёша, почти запинаясь, – а как иначе узнать, – поинтересовался однажды, а бывают ли у друга… такие минуты.
– Эрекцию имеешь в виду? – ничуть не смущаясь уточнил просвещённый в гормональных изменениях Ник. – Ещё как… И наклонившись к уху, произнёс что-то, поясняя, – мы так это называем… Новое слово смутило, краской прошлось по лицу Алёши, оставляя на нём багровый зигзаг… Термин означал тайное, не совсем благовидное, по его разумению, действие – рукоблудие.
Школа и занятия спортом служили паллиативным средством, отвлекая Алёшу от внезапно появившихся проявлений природы, однако женские фигурки, как назло, попадавшиеся на его пути чаще, чем раньше, вводили его в дрожь и волнение. Особенно их мягкие округлости. Он вдруг поймал себя на том, что стал обращать на противоположный пол пристальное внимание, чего раньше не наблюдал за собой.
Первые впечатления от женского тела у него связаны с мамой, когда в детстве он утыкался в её мягкую тёплую грудь, обхватывал ручками начинающие округляться бока и чувствовал себя самым защищённым ребёнком. Те времена прошли. Он вырос. И подобные ласки с матерью позволить себе не мог. Но он так нуждался в них… И когда видел девчонок с недавно оформившимися выпуклыми формами, так и подмывало коснуться, тронуть, пощупать девственно нетронутую плоть, невесть откуда и как всхолмлённую двумя бугорками…