– Он что-нибудь произносил во время транса? Или кто-нибудь слышал что он шепчет?
– Нет, по крайней мере я Боб мне ничего об этом не говорил. Как то раз он попытался заговорить с одноухим парнем когда тот был в трансе, и парень впал в ярость от этого. Кричал что Боб не имел права прерывать его общение с древним, что он убьет его, бросался на Боба с кулаками. Пришлось тогда выставить его за дверь с помощью полиции. Одноухий пообещал убить Боба. И посвятить его смерть древнему. А через два дня Боба сбил грузовик, водитель говорил что машина словно ожила. Естественно ему никто не поверил. А на следующую ночь кто пытался проникнуть в музей. Мне удалось спугнуть их, но они почти выломали дверь. Я вызвал полицию и позвонил директору музея. К приезду директора я уже успел дать показания полиции, и директор отправил меня домой, мотивируя это тем, что с меня на сегодня хватит героизма, и он сам присмотрит за музеем. Я хотел остаться, но он настоял. Больше я его не видел. В свою следующую смену, мне показалось что шепот в зале с картиной стал громче. Я посмотрел на картину и мне показалось что она манит меня, притягивает взгляд. Пока я шел к картине, я заметил одну странность. Словно на картине появился новый череп. Не то чтобы я знал, сколько их было изначально. Просто картина показала мне это. Когда я подошел я заметил блеск в углу рамы. Это было обручальное кольцо. А внутри кольца была гравировка: «Сэмуэль и Дайяна навсегда». Директора звали Сэмуэль. Мне охватил ужас, я бросился вон из зала, как только я добрался до комнаты охраны, заперся внутри и не выходил оттуда до самого утра. Днем я уволился не обьясняя причин.
– Кому еще вы рассказывали эту историю?
– Полицейским, они лишь посмеялись надо мной, газете и они вежливо выслушали меня, но не напечатали ни слова, одному экстрасенсу и он пообещал изгнать злых духов за умеренную плату. Серьезнее всего ко мне отнеслись в церкви, но мне не кажется, что они смогут что то предпринять. Позавчера я был в музее, меня тянет снова взглянуть на картину, сейчас там новый директор. Странного вида мужчина около пятидесяти с нервным тиком и высохшей левой рукой, и ночным охранником работает одноухий парень с заячьей губой.
– Вы видели картину в свой последний визит?
– Нет, сейчас тот зал закрыт. Все завешено брезентом, словно на месте зала разбили шатер, из которого иногда доносится странное пение. Не знаю поверили вы мне или нет, но можете сходить в музей и убедиться сами.