В испуге Сашка наш в беседку
Влетел, весь мокрый, впопыхах
Он поцарапал лоб о ветку
И потерял берет в кустах.
В беседке сухо. Дробью быстрой
Колотят капли тут и там.
Струёю длинною и чистой
Вода сбегает по ветвям.
Мальчишка слушал: «Где-то, вроде, —
Ему казалось, – кто-то бродит!»
Дождь барабанит реже, тише,
Бояться Сашка перестал.
Но вдруг (о ужас!) там – на крыше!
Железный звук проскрежетал!
И Сашке этого хватило,
Как и любому молодцу,
Чтобы его немая сила
Швырнула к выходу. Мальцу
«Лететь» до дома оказалось
Буквально несколько минут!
Как грудь его не разорвалась?
Вам и спортсмены не рискнут
Ответить на такой вопрос.
Что мне сказать? Рекордный кросс!
А дома: – Где же ты мотался?!
Ты посмотри который час!
– Я, мама, молний испугался… —
Хотел начать герой рассказ,
Но мать не слушала его
И говорила гневно, властно:
– Не понимаешь ничего!
Тебе я верила напрасно!
Себе я места не нашла,
Поселок весь исколесила,
Весь вечер в страхе провела,
А если б молния убила
Тебя, негодный ты мальчишка!
Какой же сын ты мне? Врунишка!
Тут Сашка в слезы. Зарыдал
(Сказалось долгое волненье).
И этим мать он испугал:
Взахлеб кричал, до исступленья:
– Я был один совсем!.. боялся!..
Там кто-то съесть меня хотел!..
Т-т-там зверь за мной по лесу гнался,
Я т-там один совсем сидел!..
Он тонко, слезно голосил,
А Анна Павловна терялась:
Прощенья Сашка не просил,
Как это раньше с ним случалось…
Мальчишка, мокрый весь, дрожал,
И все рыдал, рыдал, рыдал.
Сняла одежду мать с героя,
Умыла, кудри расчесала.
– Что ты кричишь без перебоя?
И вдруг ей жалко парня стало!
«Родной мой, крохотный сынишка.
Несчастный, бедный, мальчик мой!
А я его (вот дура!) слишком…
Он рядом – теплый и живой…»
А к горлу слезы подступили,
И в сердце – боль, обида, жалость,
И чувств своих сдержать не в силах,
Мать вслед за Сашкой разрыдалась.
Обнявшись плакали они…
Без нас побудут пусть, одни.